Шырав

будочника

Ҫапах та вӗсем Машка Ступа будочника, пӗтӗм хулана култарса пурӑнакан, яланах ӳсӗр ҫӳрекен ҫынна, ун патне хӗтӗртсе ячӗҫ; Ступа вара намӑса пӗлмесӗр, мӗнпур ҫын умӗнчех, хӗрарӑмсенчен те вӑтанмасӑр, хыснаран панӑ йӗмне хывса йӑтрӗ те, лутӑрканса пӗтнӗ киверне хывмасӑрах, юшкӑнлӑ Ватаракша урлӑ утса каҫрӗ, унтан, хӑйӗн эрех кӳпсе тултарнӑ хырӑмне каҫӑртса, ют ҫын патне кулӑшла, хур евӗрлӗ пускаласа пычӗ, паттӑрланас шутпа юриех хыттӑн: — Кам пулатӑн? — тесе ыйтрӗ.
Но всё-таки послали будочника Машку Ступу, городского шута и пьяницу; бесстыдно, при всех людях и не стесняясь женщин, Ступа снял казённые штаны, а измятый кивер оставил на голове, перешёл илистую Ватаракшу вброд, надул свой пьяный животище, смешным, гусиным шагом подошёл к чужому и, для храбрости, нарочито громко спросил: — Кто таков?

Юлашкинчен будочника шыраса тупрӗ.
Наконец отыскали будочника;