Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Коновалов босяксен пурнӑҫне пӑрахнӑ пулӗ тесе, ҫак ҫулсенче ирӗкри сывлӑшпа сывласа, эпир унпала малтан паллашнӑ чухне чӗрине шыҫӑ пек ыраттарнӑ тунсӑхӗ хывӑх пек вӗҫсе сапаланнӑ пулӗ тесе шухӑшларӑм эпӗ; анчах унӑн хальхи сӑмахӗсене мӗнле саспа каланине илтрӗм те, ман умма каллех, ӗлӗкрех эпӗ ӑна пӗлнӗ чухнехи пекех, хӑйӗн «пурнӑҫ пӑнчине» шыракан ҫын тухса тӑчӗ.

Я думал, что Коновалов изменился от бродячей жизни, что наросты тоски, которые были на его сердце в первое время нашего знакомства, слетели с него, как шелуха, от вольного воздуха, которым он дышал в эти годы; но тон его последней фразы восстановил предо мной приятеля всё тем же ищущим своей «точки» человеком, каким я его знал.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.