Шырав

Шиля

Пӑх-ха, тӗтӗм епле палкать! — терӗ Шиля.
Посмотри, сколько дыму! — сказал Шиля.

Шиля хӳме ҫине, унтан ҫӳллех мар сарай тӑррине улӑхрӗ, вара, сывлӑшне аран-аран ҫавӑрса: — Пӑх-ха, епле илемлӗ ҫунать… — тесе хучӗ.
Шиля забрался на забор и оттуда на крышу низенького сарайчика и, запыхавшись, проговорил: — Смотри, как здорово горит…

Вуксанпа Шиля урлӑ урамсем тӑрӑх чупа-чупа пӗр темӗнле килкартине чупса кӗчӗҫ.
Вуксан и Шиля пересекли две-три улицы и, выбившись из сил, влетели в какой-то двор.

Шиля малтан тӑчӗ.
Шиля очнулся первым.

Вуксанпа Шиля майӗпенрех утрӗҫ.
Вуксан и Шиля пошли медленнее.

Фашистсен умӗпе иртсе пынӑ чухне: — Сывӑ-и, камарад! — терӗ Шиля.
Проходя мимо фашистов, Шиля им бросил: — Здравей, камарад!

…Вуксанпа Шиля хӑйсен тӗллевӗ патне аран-аран ҫывхарса пычӗҫ.
…Вуксан и Шиля с трудом пробирались к своей цели.

— Мӗн тунӑ пулӑттӑм эпӗ, ҫавна пӗлетӗн-и? — пӑшӑлтатрӗ Шиля Вуксана.
— Знаешь, что бы я сделал? — шепнул Шиля Вуксану.

Садсемпе пахчасем умӗне иртсе пынӑ вӑхӑтра Шиля хӑй ача чухне черешньӑпа мӑйӑр епле вӑрланине аса илчӗ те ун ҫинчен Душкона пӑшӑлтатса каласа пачӗ.
Проходя мимо огородов и садов, Шиля припоминал детство и шептал на ухо Душке о своих налетах на грецкие орехи.

Ун ҫинчен вара Гитлер хӑй те пӗлнӗ пулӗччӗ, — сӗнчӗ Шиля, ҫӗвӗҫ пулнӑскер, пӑсӑкрах куҫлӑ, ҫаврашка питлӗ, ҫӳлелле пӗтӗрнӗ мӑйӑхлӑ ҫамрӑк.
Об этом деле, пожалуй, и Гитлер услышит, — предложил косоватый Шиля, бывший портновский подмастерье, толстощекий юноша с закрученными вверх усиками.