Шырав

Шырав ĕçĕ:

Фомашӑн (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Аван мар чӗмсӗрлӗх пӗрер минута яхӑн тӑсӑлнӑ, ку Фомашӑн кӑмӑллӑ пулнӑ.
С минуту продолжалось неловкое молчание, и оно было приятно Фоме.

XII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫакӑнта мӗн пурри, Фомашӑн пулсан, йӑлтах урӑхла, темӗнле кӑмӑла каякан техӗм кӳнӗ, вӑл, пӗрлӗхлӗ лайӑх кӑмӑлпа ҫӗкленсе кайнӑскер, хӑюллӑрах пула пуҫланӑ, унӑн ҫак ҫынсене туслӑ сӑмахсем калас килнӗ, вӗсен кӑмӑлне каяс килнӗ.
Все это для Фомы имело какой-то особый, приятные вкус, он становился смелее, охваченный общим славным настроением, и чувствовал в себе желание сказать что-нибудь хорошее этим людям, чем-нибудь понравиться всем им.

X // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫак сӑмахсем Фомашӑн пушӑ саслӑн ҫех илтӗнсе кайнӑ, вӗсем унӑн чӗринче нимӗнле туйӑм та тапратман, пуҫӗнче пӗр шухӑш та ҫуратман.
Для Фомы эти слова прозвучали пусто, не шелохнув в сердце его никакого чувства, не зародив в голове ни одной мысли.

X // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӑйӗн таврашӗнчи ҫынсем хушшинче Саша Фомашӑн чи ӑсли пек курӑннӑ, ҫав вӑхӑтрах, кутеж тӗлӗшпе вӑл никамран ҫӑткӑнлӑрах туйӑннӑ; Саша пуринпе те командӑланӑ, пӗрӗн-кайӑн мӗн те пулин ҫӗнни туртса кӑларнӑ, кашни ҫынпах пӗр пек калаҫнӑ: ямшӑкпа та, лакейпа та, матроспа та, хӑйӗн хӗрарӑм тусӗсемпе те, Фомапа та — пуриншӗн те пӗр тан, пӗр чӗлхе пулнӑ унӑн.
Саша казалась Фоме самой умной из всех, кто окружал его, самой жадной на шум и кутеж; она всеми командовала, постоянно выдумывала что-нибудь новое и со всеми людьми говорила одинаково: с извозчиком, лакеем и матросом тем же тоном и такими же словами, как и с подругами своими и с ним, Фомой.

IX // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фомашӑн вӗсем ҫине пӑхма та ирсӗр пулнӑ.
Фоме стало противно смотреть на них.

VIII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл хӑйӗн тусӗ ҫине ачашшӑн, пӑха-пӑха илнӗ, — Саша пуринпе те кастарса калаҫни тата хӑйне чӑн-чӑн улпутла тытни Фомашӑн кӑмӑллӑ пулнӑ.
Он ласково поглядывал на свою подругу, нравилось ему, что Саша говорит со всеми резко и держится гордо, как настоящая барыня.

Вӗсем ку тӗлӗшпе Фомашӑн нимех те уҫса парайман, вӗсен сӑмахӗн уйрӑм-уҫҫине тупмашкӑн пулман, ҫавӑнпа та Фома ҫынсем ҫине пушшех те шанчӑксӑр туйӑмпа пӑха пуҫланӑ.
Они ничего не выясняли Фоме, а лишь увеличивали недоумение и порождали в нем подозрительное чувство к людям.

VII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Любӑн мӗн-пур сӑмахӗсем, Фомашӑн пулсан, хӗршӗн хӑйшӗн те, ҫыншӑн та ют пек туйӑннӑ, — ҫав ҫулхи хӗрсем, ҫав сӑнарлисем, ҫавӑн пек йӑхран тухнисем ун пек калаҫмалла мар пек пулнӑ…
Фоме казалось почему-то, что все слова у Любы чужие и что она не то говорит, что должна говорить девушка ее лет, наружности и происхождения…

VI // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ку ӗнтӗ Софья Павловнӑшӑн тата ун каччисемшӗн чӑнах та кулӑ ҫеҫ пулнӑ — вӗсем ахӑлтатсах кулнӑ, анчах Фомашӑн хакла тӑнӑ, вӑл, ун пек чух, пӗрре вӗриленсе, тепре сивӗнсе кайнӑ.
Всё это возбуждало смех у Софьи Павловны и ее поклонников, но очень дорого стоило Фоме, бросая его то в жар, то в холод.

V // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл япаласем, пӳлӗм тӑрӑх ытахаллӗн ҫеҫ сапаласа хунӑ пекскерсем, Фомашӑн пулсан — хӑрушӑ пулнӑ.
Вещей, разбросанных по комнате с небрежностью одинаково опасной и для них и для Фомы.

V // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Иккӗшӗ те вӗсем нумай калаҫнӑ, чунтан калаҫнӑ, анчах Фомашӑн Люба сӑмахӗсем, кирек мӗн ҫинчен калаҫсасса та, пӗтӗмӗшпех ют, кирлӗ мар пек туйӑннӑ; ҫав вӑхӑтрах ун хӑйӗн пӗли-пӗлми сӑмахӗсем те хӗре нимӗн чул та интереслентерменнине курнӑ, хӗр вӗсене ӑнланма пӗлмен.
Оба говорили много, искренно — но Фоме казалось, что всё, о чем говорит Люба, чуждо ему и не нужно ей; в то же время он ясно видел, что его неумелые речи нимало не интересуют ее и она не умеет понять их.