Шырав

Рыбальченко

Ҫыран служби подполковникӗн мундирне тӑхӑннӑ Рыбальченко тухса тӑчӗ.
Вынырнул Рыбальченко в мундире подполковника береговой службы.

Рыбальченко вӗсемпе килӗшет; пулӑ кӗресси курӑнсах каймасть пулин те, — тинӗс ҫинче виҫҫӗмӗш талӑк ӗнтӗ вӑйлӑ тӑвӑл тӑрать, — пулӑ тытма тухасах пулать, тет, ирхине ирех тинӗс ҫине тухма сӑмах парать.
Рыбальченко соглашался, что выйти в море необходимо, хотя рыбы и не предвиделось, — море штормовало третьи сутки, но он клялся, что на рассвете выйдет.

Пӗрисем вӑрманти ҫулсем ҫине хуралсем тӑратасшӑн (кӑна вӗсемсӗрех тунӑ ӗнтӗ), теприсем ӗҫ нормине ирттерсе тултарасшӑн е Рыбальченко подполковнике пулӑҫсене халех пухса тинӗс ҫине тухма канаш параҫҫӗ.
Одни хотели выставить охрану на лесных дорогах, хотя это уже было сделано помимо них, другие намеревались перекрыть нормы работ и советовали подполковнику Рыбальченко немедленно собрать рыбаков для выхода в море.

Ҫаран патӗнчен Цимбал пӳртӗнчен курӑнмалӑх кайсан Рыбальченко гудок парать.
Отойдя от берега на такое расстояние, когда его уже было видно из Цимбаловой хаты, Рыбальченко давал гудок.

Ҫуталас умӗн, аялта, ҫыран патӗнче, мотор ӗҫлеме пуҫлать те, Рыбальченко подполковникӑн «Паллади», тӗтӗм мӑкӑрлантарса чашлата-чашлата, тинӗсе тухать.
Примерно в тот же безыменный час, между тьмой и светом, внизу у берега начинал покряхтывать мотор, и в море, пофыркивая клубами дыма, выходила «Паллада» подполковника Рыбальченко.

Рыбальченко китель кӗсйинчен (вӑл халӗ те, флотри пек, кӑвак китель тӑхӑнса ҫӳрет) васкасах хулӑн кӗнеке туртса кӑларчӗ те ӑна пуху умӗнче силлесе кӑтартрӗ.
И Рыбальченко торопливо вынул из кармана кителя (он носил еще синий флотский китель) толстую книжечку и потряс ею перед собранием.

Сӑмах Рыбальченко илчӗ.
Взял слово Рыбальченко.

Воропаев пекех, лӑпкӑ вырӑн шырама килнӗ, анчах ун вырӑнне пулӑҫсен колхозӗн председателӗ пулса тӑнӑ Рыбальченко подполковник виҫӗ кило чуларка текен пулӑ илсе килчӗ, электромонтер Сердюк Европа карттине йӑтса килчӗ те, нимӗн ыйтса-туса тӑмасӑрах, асӑрхана-асӑрхана, ӑна стена ҫине ҫакса хучӗ, тутисене аллипе хупласа, тем пӗлтернӗ пек, ӳсӗре-ӳсӗре илчӗ.
Подполковник Рыбальченко, тоже как Воропаев приехавший искать тихой пристани, но ставший председателем рыболовецкого колхоза, принес три кило свежей чуларки, а электромонтер Сердюк явился с картой Европы и, ни о чем не спрашивая, осторожно повесил ее на стене, значительно покашливая в кулак.