Шырав

Полутыкин

Тепӗр кунне эпӗ Полутыкин господинӑн хӑнасене хавас йышӑнакан ҫуртӗнчен тухса кайрӑм.
На другой день я покинул гостеприимный кров г-на Полутыкина.

Тӑваттӑмӗш кунне каҫхине Полутыкин господин мана илме ҫын ячӗ.
На четвертый день, вечером, г. Полутыкин прислал за мной.

Анчах Калинычпа Хорь пӗр-пӗринпе тавлашнӑ чухне сӑмах Полутыкин господин патне ҫитсе тухсан, итлесе тӑни тӗлӗнтерет.
Но особенно любопытно было послушать спор Калиныча с Хорем, когда дело доходило до г-на Полутыкина.

Хорь Полутыкин господина витӗрех курать; Калиныч хӑйӗн улпучӗ умӗнче чура пулса тӑрать.
Хорь насквозь видел г-на Полутыкина; Калиныч благоговел перед своим господином.

Тепӗр кунне Полутыкин господинӑн хулана хӑйӗн Пичуков кӳршӗн ӗҫӗ пирки тухса каймалла пулчӗ.
На другой день г-н Полутыкин принужден был отправиться в город по делу с соседом Пичуковым.

«Калиныч — ырӑ ҫын, — терӗ мана Полутыкин господин: — ӗҫчен те усӑ пама тӑрӑшакан ҫын; хуҫалӑхӗ унӑн типтерлӗ, анчах вӑл ӑна тытса усрама пултараймасть: эпӗ ӑна час-часах хуҫалӑхри ӗҫрен уйӑратӑп.
«Калиныч — добрый мужик, — сказал мне г. Полутыкин, — усердный и услужливый мужик; хозяйство в исправности, одначе, содержать не может: я его все оттягиваю.

Полутыкин господин та вӑранчӗ.
Г-н Полутыкин тоже проснулся.

Калиныч (эпӗ ун ҫинчен каярахпа пӗлтӗм), улпутпа пӗрле кашни кунах сунара ҫӳрет, унӑн сумкине, тепӗр чухне пӑшалне те, йӑтса пырать, кайӑк ӑҫта ларнине асӑрхать, шыв кайса илет, хурӑн ҫырли пухать, хӳшӗсем тӑвать, урапа хыҫҫӑн чупса пырать; унсӑр Полутыкин господин пӗр утӑм та ярса пусма пултараймасть.
Калиныч (как узнал я после) каждый день ходил с барином на охоту, носил его сумку, иногда и ружье, замечал, где садится птица, доставал воды, набирал земляники, устроивал шалаши, бегал за дрожками; без него г-н Полутыкин шагу ступить не мог.

Ял витӗр тухнӑ чухне Полутыкин господин, лавҫӑна пӗр лапчӑк пӳрт тӗлӗнче чарӑнма хушрӗ те, тулли сасӑпа кӑшкӑрчӗ: «Калиныч!»
Проезжая через деревню, г-н Полутыкин велел кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул: «Калиныч!»

«Тутанса пӑхӑр,» — терӗ мана Полутыкин: — ку лайӑх, ҫӑл шывӗ».
«Отведайте, — сказал мне Полутыкин, — это у меня хорошая, ключевая вода».

«Сывӑ-и, Миняич, — терӗ Полутыкин господин.
«Здравствуй, Миняич, — проговорил г-н Полутыкин.

Вӑт ку манӑн кантур, — терӗ мана сасартӑк Полутыкин господин, пӗр пӗчӗк те лутра ҫурт ҫине кӑтартса.
«А вот это моя контора, — сказал мне вдруг г-н Полутыкин, указывая на небольшой низенький домик.

«Астронома лартӑр!» терӗ хаваслӑн Полутыкин господин.
«Подсадить Астронома!» — торжественно воскликнул г-н Полутыкин.

«Пурте Хорь ачисем!» тесе асӑрхаттарчӗ Полутыкин мана.
«Все дети Хоря!» — заметил Полутыкин.

Хорь килте-и? — тесе ыйтрӗ унран Полутыкин господин.
Дома Хорь? — спросил его г-н Полутыкин.

Полутыкин господинпа паллашнӑ малтанхи кунах вӑл мана ҫӗр каҫмашкӑн хӑй патне чӗнчӗ.
В первый же день моего знакомства с г. Полутыкиным он пригласил меня на ночь к себе.

Ҫапах та, ҫак нумаях мар та пӗчӗк ҫитменлӗхсемсӗр пуҫне, Полутыкин господин, маларах асӑннӑ пек, лайӑх ҫын пулнӑ.
Но, за исключением этих немногих и незначительных недостатков, г-н Полутыкин был, как уже сказано, отличный человек.