Шырав

Панас

Вӑл Войничӑн «Оводне» тата Джек Лондонӑн курса ҫӳренисем ҫинчен ҫырнӑ калавсене темиҫе хутчен вуласа тухрӗ, Горькине, Пушкина, Котляревскине, Шевченкона, Короленкон «Пархатарсӑррисен ушкӑнӗнче», Панас Мирныйӑн «Ҫими ҫитсен вӑкӑрсем макӑраҫҫӗ-и вара?», Гогольӑн «Тарас Бульба» кӗнекесене вулатчӗ, унӑн Украина ҫинчен ҫырнӑ калавӗсемпе йӑпанатчӗ.
Он без конца перечитывал «Овода» Войнич, рассказы Джека Лондона, читал Горького, Пушкина, Некрасова, Котляревского, «В дурном обществе» Короленко, «Разве ревут волы, когда кормушки полны?» Панаса Мирного, Шевченко, «Тараса Бульбу» Гоголя, увлекался его рассказами про Украину.

Вӗсем иккӗшӗ бутылкӑна пӗтӗмпех ӗҫсе ячӗҫ те, Панас асатте Степана кӑҫалхи ҫу питӗ пуян, пур енчен те — хурт-хӑмӑр тӗлӗшпе те, ҫырла тӗлӗшпе те питӗ тухӑҫлӑ пулни ҫинчен, нимӗҫсем ку таранччен утара килсе тухманни ҫинчен каласа пачӗ.
Они выпили вдвоем всю бутылку, и дед Панас рассказал Степану, что нынче выдалось лето богатое, щедрое, урожайное во всем — и в пчеле, и в ягоде, а немцы сюда на пасеку еще не заглядывали.

Яланхи пекех, хӑна килнине сиссе, ӑна хирӗҫ йытӑ, Серко, чупса тухрӗ, ун хыҫҫӑн хыткан, пӗчӗк Панас асатте утса пычӗ.
И, как всегда, зачуяв гостя, вперед выбежала собака Серко, за ней вышел и худой, белый, маленький дед Панас.

Ҫакӑнта, мӑн ҫулсенчен аякра, ҫӑра вӑрманлӑ лӑпкӑ ҫырмара, Панас мучин утарӗ пытаннӑ.
Здесь, в стороне от больших дорог, в тихой лесистой балке спряталась пасека деда Панаса.

Пӑх-ха, пӑх, Панас!..»
Смотри! смотри, Панас!..