Шырав

Йоке

Пӗррехинче приюта хаҫат вулама пырсан Стулле Йоке Эмильрен ҫапла ыйтрӗ:
Стулле Йоке спросил как-то Эмиля, когда тот пришёл к ним читать газету.

Эмиль вуласа панинчен нумайӑшне Стулле Йоке, тен, ӑнланмасть те пулӗ, анчах та ҫитес тунтикун Ексо хулинчи хӑна ҫуртӗнче пысӑк бал пулать тесен старик аллисене сӑтӑркаласа ҫапла калать:
Стулле Йоке, быть может, не так уж и много понимал из того, что Эмиль читал, но, когда он слышал, например, что в ближайший понедельник в городской гостинице в Ексо будет дан большой бал, старик многозначительно потирал руки и говорил:

Хальхинче Стулле Йоке савӑнса та, хурланса та макӑрать.
Стулле Йоке плакал теперь и от горя, и от радости.

Стулле Йоке вара хӑйне ҫӑтмаха лекнӗ пекех туйса илчӗ.
А Стулле Йоке решил, что попал в рай.

— Стулле Йоке, ҫӑвар уҫнӑ ан пултӑр!
А ну-ка, Стулле Йоке, попробуй пискнуть!

Стулле Йоке валли парса янӑ шӑршламалли тапака та пӗр чӗптӗм те хӑвармарӗ.
Нюхательного табака, посланного для Стулле Йоке, тоже ни понюшки не оставила.

Пирӗн иксӗмӗрӗн халех таврӑнма тивет, Йоке, — вӗҫлерӗ Тумбочка хӑйӗн сӑмахне.
Так что нам лучше пойти, Йоке, — закончила свой рассказ Тумбочка.

Стулле Йоке хутора кайнине пӗлсен вӑл тата хытӑрах тарӑхса кайрӗ, мана ун хыҫҫӑн кӑларса ячӗ.
А когда она узнала, что Стулле Йоке отправился на хутор жаловаться, она совсем рассвирепела и велела мне немедленно привести его назад.

— Сурӑх витине лекнӗ кашкӑр пек урса ҫӳрерӗ пирӗн хушӑра, янӑрашрӗ кӑна, — тет Стулле Йоке.
— Ходила среди нас, как волк в овчарне, и всё рычала, — сказал Стулле Йоке.

Стулле Йоке приютран тухса ҫухалсанах ӑна шырама Командирша ҫав карчӑка кӑларса ярать.
Эту старушку Командирша обычно посылала в Катхульт, как только исчезал Стулле Йоке.

— Мана илме килет вӑл, — терӗ те Стулле Йоке пӗтӗм кӗлеткипе чӗтреме пуҫларӗ.
— Это она за мной, — сказал Стулле Йоке и затрясся всем телом.

Стулле Йоке вара Катхульта каякан ҫула шыраса тупма пултарнӑ та халӗ авӑ хӑвӑрттӑн утса килет, кӑвак ҫӳҫ пайӑркисем ҫилпе вӗҫкелеҫҫӗ.
Но дорогу в Катхульт Стулле Йоке всё же нашёл и вот теперь шагал по ней, да так шустро — седые пряди так и развевались вокруг его головы.

— Курӑр-ха, Стулле Йоке килет.
— Смотрите, вон идёт Стулле Йоке.

Вӗсем — Стулле Йоке, Калле Спадер та, Иохан Эт… та пӗр сӑмахпа каласан, пурте, — тӳрех апат ҫиме ларасшӑнччӗ, анчах та Командирша ҫапла каласа хучӗ:
Но только они хотели приняться за еду — и Стулле Йоке, и Калле Спадер, и Юхан Эт, и… одним словом, все, — как Командирша заявила:

Кӑлпасси те, студень те, окорок та, тутлӑ булкӑсем те, премӗксем те, уяв ҫуртисем те, Стулле Йоке валли табак тултарнӑ хутаҫ та хунӑ.
И колбаса, и студень, и окорок, и сдобные булки, и пряники, и свечи, и даже маленькая табакерка с табаком для Стулле Йоке.

— Вӑл пирӗн хушӑра сурӑх витине кӗнӗ кашкӑр пек хӑрлатса ҫӳрет, — ӳпкелешет Стулле Йоке.
— Она ходит среди нас, как волк в овчарне, и всё рычит, — жаловался Стулле Йоке.

Ялта Стулле Йоке ятне час-часах кула-кула аса илеҫҫӗ.
В деревне все так часто поминали Стулле Йоке, что это имя стало как бы присказкой.

Ӗҫе ӑна, Стулле Йоке калашле, чеерех тӑвас пулать.
Всё надо делать с хитростью, как говорил Стулле Йоке, меняя шило на мыло.