Шырав

Гоомо

Гоомо хӑй йӑмӑкӗсен ывӑлӗсене, Чочойпа Кэукая, ҫӗклерӗ те халӑхпа пӗрле, тӑван ҫӗрӗ ҫине анлӑн та ҫирӗппӗн пусса, халиччен илтмен «клуб» текен пысӑк ҫурт еннелле утрӗ.
Гоомо поднял на руки своих племянников, Чочоя и Кэукая, и, увлекаемый толпой, пошел к большому дому, который назывался непонятным словом «клуб».

Гоомо ӗлӗкхи, ача чухнехи, шӑршӑсене аса илтерекен сывлӑша сасӑпах ҫӑтса илчӗ те хӑйӗн ҫилпе кушӑркаса кайнӑ пичӗпе йӑмӑкӗн куҫҫулӗпе йӗпеннӗ пичӗ ҫумне ҫыпҫӑнса тӑчӗ.
Гоомо шумно втянул в себя воздух, в котором ему почудились запахи далекого детства, и крепко прижался своей обветренной горячей щекой к влажному лицу сестры.

«Эсӗ-и ку, Гоомо пичче? Эпӗ пӗчӗк чухне курнӑ Гоомо-и?..» тенӗ пекрех пӑхаҫҫӗ унӑн куҫӗсем.
Как бы спрашивала: «Это ты, мой брат Гоомо, тот самый Гоомо, которого я помню совсем мальчиком?»

Гоомо ура ҫине сиксе тӑчӗ те, чӑнах та, хӑйӗн йӑмӑкне тӳрех палласа илчӗ.
Гоомо вскочил на ноги и действительно сразу узнал сестру.

Чочоя ҫӗре антарчӗ те Гоомо, ун умне кукленсе ларса, хӑйӗн хытса ларнӑ аллисемпе ун питҫӑмартийӗсем ҫинчи савӑнӑҫ куҫҫульне шӑлса илчӗ.
Опустив Чочоя на землю, Гоомо присел перед ним на корточки и неуклюже вытер своими огрубевшими руками слезы радости на щеках мальчика.

Гоомо сиксе анчӗ, хӑй патнелле ыткӑннӑ Чочоя ярса тытса, тӳрех алла илчӗ, вара, Чочоя кам та пулин туртса илесрен хӑранӑ пек, ҫӗклесе, ӑна кӑкӑрӗ ҫумне хытӑрах та хытӑрах пӑчӑртаса, таҫта, аяккарах йӑтса кайрӗ.
Гоомо спрыгнул на землю, схватил рванувшегося к нему Чочоя на руки и, словно боясь, что кто-нибудь отнимет у него Чочоя, понес его куда-то в сторону, все сильней и сильней прижимая его к своей груди.

Гоомо малалла туртӑнса илчӗ.
Гоомо резко наклонился.

Машина ещӗкӗ хӗрринчен ярса тытнӑ та Гоомо ачаранпах астӑвакан вырӑнсене ытараймасӑр пӑхса пырать.
Крепко вцепившись руками в борта машины, Гоомо жадно вглядывался в не забытые еще с детства родные места.

Чочой Виктор Сергеевичпа Таграт сӑмахӗсене тимлӗн, пӗр сӑмахне сиктерсе хӑвармасӑр итлет, ҫав вӑхӑтрах Гоомо килес ҫул ҫинелле пӑхкаласа илме те манмасть вӑл.
Чочой, напряженный и нетерпеливый, жадно слушал каждое слово Виктора Сергеевича и Таграта, не забывая, однако, поглядывать на дорогу, по которой должен был приехать в поселок Гоомо.

Гоомо ҫаврӑнса пӑхрӗ:
Гоомо резко обернулся:

— Маттур, Гоомо!
— Хорошо, Гоомо!

Винчестерне ҫӗклеме те ӗлкӗреймерӗ Кэмби, Гоомо персе те ячӗ.
Не успел тот вскинуть винчестер, как Гоомо выстрелил.

Винчестерне ҫирӗп тытса тӑракан Гоомо чӗнмерӗ.
Крепко сжимая в руках винчестер, Гоомо промолчал.

— Вӗсен моторӗ ӗҫлемест пулас: куратӑн-и, темскер аппаланаҫҫӗ вӗсем унта, — терӗ Гоомо самаях хаваслӑн, винчестерне кухлянка ҫаннипе шӑлкаласа илсе.
— У них, кажется, мотор не работает: видишь, они там возятся,— сказал Гоомо, вытирая рукавом кухлянки ствол винчестера.

Гоомо пӑхрӗ те ҫавӑнтах винчестерне ярса тытрӗ.
Гоомо мгновение всматривался и вдруг схватил винчестер:

Го! — ывӑҫ тупанӗсене варинкке пек тытса кӑшкӑрчӗ Гоомо.
Го! — закричал Гоомо, складывая ладони рупором.

— Куратӑн-и, вельбот! — сасартӑк аллипе тӗллесе кӑтартрӗ Гоомо.
— Смотри, вельбот! — резко выбросил руку вперед Гоомо.