Шырав

Бранка

Вӑл тӗкӗннипе Бранка пуҫӗ, куҫне пытарнӑ пек, кӑштах тайӑлчӗ.
От его прикосновения голова немножко наклонилась, и показалось, что Бранка потупила глаза.

— Бранка… — пӑшӑлтатрӗ те вӑл урӑх чӗнмерӗ.
— Бранка… — прошептал он и замер.

— Бранка! — нимӗн тума аптраса кӑшкӑрчӗ Вук.
— Бранка! — отчаянно крикнул Вук.

Эпӗ Вук! — хӑйне Бранка илттӗр тесе кӑшкӑрчӗ Вук.
Здесь Вук! — кричал Вук, с надеждой, что Бранка услышит его.

Бранка хӑйне йӗркеллӗ тытман, ӑна маннӑ пулсан, вӑл ӑна хӑй аллипе — вырӑнтах вӗлерӗ, ун ҫинчен урӑх нихҫан та пӗр сӑмах каламӗ.
Но если Бранка вела себя недостойно, если изменила ему, он убьет ее своими руками на том самом месте, где встретит, он не скажет ей ни слова.

Вук хӑйсем пӗрле пурӑннӑ вӑхӑта, Бранка хӗр пулнӑ чухнехи вӑхӑта аса илчӗ, анчах унта, ҫав асаилӳре, хӑйӗн иккӗленӗвне ҫирӗплетсе параканнине ним те тупмарӗ.
Вук припомнил всю свою жизнь с ней, он вспомнил и то время, когда Бранка была еще девушкой, нет, он не мог найти ничего, что подтверждало бы его сомнения.

Вӑл — партизан, Бранка — партизан арӑмӗ пулнине карчӑк пӗлетех ӗнтӗ.
Он был уверен, что старуха поняла, что он партизан, а Бранка жена партизана.

Унӑн Шливицӑна мӗнле пулсан та хӑвӑртрах ҫитесси, четниксен корпусӗн штабӗ вырнаҫнӑ тата Бранка пулнӑ ҫурта кӗресси, хресченсенчен ун ҫинчен ыйтса пӗлесси килет.
Ему хотелось как можно скорее попасть в Шливицу, он собирался сразу отправиться к дому, где расположился штаб четнического корпуса и где находилась Бранка, и там расспросить о ней крестьян.

Вук иккӗленме пуҫларӗ: унӑн хӑй персе вӗлернӗ хӗрарӑма курас килчӗ, анчах кунпа пӗрлех вӑл ҫав хӗрарӑм Бранка пуласран хӑрарӗ.
Вук боролся с собой; ему хотелось взглянуть на убитую им женщину, но он боялся: а вдруг Бранка?

Ун ҫинче Бранка ҫывӑрнӑ ӗнтӗ.
На ней спала Бранка.