Шырав

Аннет

Анчах ҫавнашкал юрату ӑна савнӑ упӑшкинчен уйрӑлас килменнине Аннет мадамран акӑш-макӑш чаплӑ калпак туянас килнипе ҫыхӑнтарма чӑрмантармасть, вӑл страусӑн илемлӗ кӑвак тӗкӗпе капӑрлатнӑ шлепке, Венеци бархатӗнчен ҫӗленӗ сенкер кӗпе туянасшӑн, ҫав кӗпе унӑн кӗрнеклӗ шурӑ кӑкӑрӗпе аллисене, халличен упӑшкипе горничнӑйсемсӗр пуҫне никам та курманскерсене, илем кӗртсе тӑтӑрччӗ.
Но такая любовь не мешала ей нисколько вместе с желанием не расставаться с обожаемым мужем — желать необыкновенного чепчика от мадам Аннет, шляпы с необыкновенным голубым страусовым пером и синего, венецианского бархата, платья, которое бы искусно обнажало стройную белую грудь и руки, до сих пор еще никому не показанные, кроме мужа и горничных.

Акӑ тӗлӗнтермӗш, Аннет, хӑвӑртрах чӗркуҫленсе лар та ырӑ господинран пиллӗх ыйт.
Удивительная вещь, Аннет, стань скорее на колени и попроси благословения у доброго господина, пока он не ушел.

— Аннет ют ҫынсенчен хӑрать, халӗ, пӑхӑр-ха ӗнтӗ, вӑл ырӑ кӑмӑллӑ «аттерен» пӗртте ютшӑнмасть.
— Аннет всегда пугается иностранцев, а теперь смотрю — она совсем не дичится его преподобия.

Хуҫа арӑмӗ сӗтел ҫине пухса тирпейлеме кӗрсен, чиркӳ ҫыннисен вӑрӑм тумтирне тӑхӑннӑ чаплӑ господинӑн кӗсйисене тавӑрса ларакан Аннет ҫине тӗлӗнсе пӑхрӗ.
Вошла хозяйка убрать со стола и с изумлением посмотрела на Аннет, которая выворачивала карманы его преподобия.

Кил кунта, Аннет.
Иди сюда, Аннет.

Аннет, пыл парам-и?
Аннет, ты любишь мед?

Ун ҫинчен пире аттен пӗлӗшӗ ҫырса пӗлтернӗ, — ҫирӗплетрӗ Аннет.
Папе об этом писал один знакомый, — подтвердила Аннет.

Унӑн ӳкерчӗкӗсем… чӑнах та, ытарайми илемлӗ, анчах пирӗнпе пӗрле Аннет пур.
Его рисунки… право, прелестны, но с нами Аннет.