Шырав

Синицкий

— Ҫук, ҫук, Рустамов юлташ! — хыпаланса ӳкрӗ Синицкий, вӑтанма пӑрахса.
— Нет-нет, товарищ Рустамов! — заторопился Синицкий, уже оправившись от смущения.

— Али Гусейнович, — пӑлханса сӑмах хушрӗ Синицкий, — ку вӑл маншӑн ҫав тери пысӑк чыс…
— Али Гусейнович, — волнуясь, заговорил Синицкий, — это такая большая честь для меня…

Синицкий парторг ҫине савӑнӑҫлӑ куҫӗсемпе пӑхса илчӗ.
Сияющими глазами Синицкий смотрел на парторга.

— Мана Александр Петрович, — терӗ йӑл кулса парторг, — Синицкий чӑн-чӑн изобретатель тесе каласа пачӗ.
— Мне говорил Александр Петрович, — улыбаясь, начал парторг, что Синицкий — настоящий изобретатель.

Синицкий йӑвашшӑн креслӑ хӗррине ларчӗ.
Синицкий робко сел на краешек кресла.

Алӑк умӗнче Синицкий тӑрать, именнипе вӑл аллинчи шлепкине йӑвалать.
Синицкий стоял на пороге и смущенно мял в руках шляпу.

Ҫаксене аса илсенех сывлӑш питӗрӗнсе ларать… — шутлать Синицкий.
Захватывает дыхание… — думал Синицкий.

Вӗсем Васильевӑн шыв айӗнчи ҫуртӗнче те пулчӗҫ пулсан, вара мӗнле минӑсем пулма пултарччӑр-ха кунта? — хӑйне кӑшт аван мар пек пулнине туйса шухӑшлать Синицкий.
Какие же это мины, если они оказались в подводном доме Васильева? — чувствуя некоторую неловкость, размышлял Синицкий.

Ывӑннӑ Синицкий диван ҫине ларсан тин сывлӑш ҫавӑрса ячӗ.
Синицкий устало сел на диван и только тут перевел дыхание.

«Апла иккен… — шухӑша кайрӗ Синицкий.
«Значит так… — размышлял Синицкий.

— Кӑштах тӳр килнӗ, — иккӗленӳллӗнрех ответлерӗ Синицкий.
— Немного, — уклончиво ответил Синицкий.

— Палӑрнӑ ҫутӑна лайӑхрах йышӑнса илме хӑвӑртлӑха ытларах ӳстерни кирлӗ-и е ҫук-и? — ыйтрӗ Синицкий.
— Для хорошего приема отраженного луча требуется значительное усиление или не очень? — спросил Синицкий.

«Кусем пурте ӑнланмалла-ха, — шутлать Синицкий.
«Все это понятно, — думал Синицкий.

Синицкий нимӗн калама та пултараймарӗ, вӑл инженерӑн сивӗ алтупанне кӑна вӑтанса тытрӗ.
Синицкий не мог ничего ответить, он только робко пожал холодную ладонь инженера.