Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Таньӑпа Алюна киле ҫитрӗҫ, крыльца ҫине ларчӗҫ те пилешрен мӑй ҫыххи тума тытӑнчӗҫ.

Таня и Алёнка пришли домой, сели на крылечко и стали делать из рябины ожерелья.

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Алюна, тататпӑр-и?

— Алёнка, нарвём?

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Мӑйӑра ӑҫта хурар? — ыйтрӗ Алюна.

— А орехи куда будем класть? — спросила Алёнка.

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Таньӑпа Алюна кӑмпа ҫыххине курӑк ҫине хучӗҫ те мӑйӑр татма тытӑнчӗҫ.

Таня и Алёнка положили узелок с грибами на траву, а сами стали рвать орехи.

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Пирӗн нимӗнле карҫинкка та ҫук, — терӗ Алюна.

— А у нас никакой корзинки нету, — сказала Алёнка.

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Таня Алюна патне чупса пычӗ.

Таня подбежала к Алёнке.

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Ух, мӗн чухлӗ! — кӑшкӑрса ячӗ Алюна.

— Ух ты, опят сколько! — крикнула Алёнка.

Вӑрман парнисем // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Вӑл выҫӑ пулӗ, — терӗ Алюна.

— Он, наверно, голодный, — сказала Алёнка.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Алюна, пӑх-ха! — кӑшкӑрчӗ вӑл.

— Алёнка, гляди, — крикнула она.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Таньӑпа Алюна пӗрер лайӑх помидор ҫирӗҫ те кишӗр патне кайрӗҫ.

Таня и Алёнка съели по хорошему помидору и тоже пошли за морковкой.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Малтан помидорна ҫисе яр! — терӗ Алюна.

— Помидор-то съешь сначала! — сказала Алёнка.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Ӑҫта кайӑпӑр, — ыйтрӗ Таньӑран Алюна: — помидор патне-и е пӑрҫа ҫине?

— Куда пойдём, — спросила Алёнка у Тани, — на помидоры или на горох?

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Ак сана Мускав! — кулса ячӗ Алюна.

— Вот так Москва! — засмеялась Алёнка.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Таня, пӑх-халӗ: Снежок! — терӗ сасартӑк Алюна.

— Тань, гляди-ка: Снежок бежит! — вдруг сказала Алёнка.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Таньӑпа Алюна кабина ҫумнех лӑпчӑнчӗҫ те пӗр-пӗринчен тытса пыраҫҫӗ.

Таня и Алёнка прижались к самой кабине и держались друг за друга.

Дёма Снежока хӑналани // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Алюна хӗрлӗ йӑрӑмлисене илчӗ.

Алёнка набрала красных полосатых.

Груша // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Ҫав самантра ун патне Алюна чупса пычӗ те: — Эсӗ мӗн панулмисем татма-и? Халех Тимухха пиччене калатпӑр! — тесе кӑшкӑрса ячӗ.

Тут подбежала к нему Алёнка и закричала: — Ты что — яблоки рвать? Сейчас дяде Тимофею скажем!

Груша // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Ҫапла ҫӳрерӗҫ Таня, Алюна тата Дёма сад тӑрӑх, панулмисем пуҫтарчӗҫ, вӗсене ӳпле патӗнчи купана йӑтрӗҫ.

Так ходили Таня, Алёнка и Дёмушка по саду, собирали яблоки, носили их в кучу к шалашу.

Груша // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

— Мӗн эсӗ пӑхкаласа кӑна ҫӳретӗн, нимӗн те пуҫтармастӑн? — терӗ ӑна Алюна.

— Что ж ты только ходишь и смотришь, а ничего не собираешь? — сказала ей Алёнка.

Груша // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.

Таня, Алюна тата Дёма пӗрин хыҫҫӑн тепри сада кӗчӗҫ те чарӑнчӗҫ.

Таня, Алёнка и Дёмушка друг за другом вошли в сад и остановились.

Груша // Николай Резюков. Воронкова, Любовь. Тантӑшсем шкула каяҫҫӗ; вырӑсларан Н.Резюков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 48 с.