Шырав

Шырав ĕçĕ:

хохол сăмах пирĕн базăра пур.

хохол (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Амӑшӗ хохол ун умӗнче савӑнӑҫлӑрах пулнине, пӗрмай шӳт тунине, пуринчен те хӑйне майлӑ ҫемҫен тӑрӑхланине, ҫак майпа Наташӑна хаваслӑн култарнине асӑрхарӗ.
Мать заметила, что при ней хохол становился веселее, сыпал шутками, задирал всех своим мягким ехидством, возбуждая у нее веселый смех.

XXIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Хохол чӗнмесӗр тӑчӗ те куҫне хӗссе: — Сан сӑмаху тӗрӗс пулас пулсан — пӗтӗм Россия кулса вилмелле… — терӗ.
Хохол помолчал и, прищурив глаза, ответил: — Будь твоя правда, — вся Россия со смеху помирала бы…

Тӗрмере тата ытларах хӗрелнӗ ҫӳҫ-пуҫлӑ Самойлов, Василий Гусев, Букин, Драгунов тата ытти хӑшпӗр ҫынсем уяври демонстрацие хӗҫпӑшалпа тухма кирлине ӗнентерме тӑрӑшрӗҫ, анчах Павел, хохол тата ыттисем вӗсемпе килӗшмерӗҫ.
Самойлов, еще более порыжевший в тюрьме, Василий Гусев, Букин, Драгунов и еще некоторые доказывали необходимость идти с оружием, но Павел, хохол, Сомов и другие спорили с ними.

— Эсир, господин, — хушса хучӗ хохол, ачашшӑн тӑрӑхласа, — тӑраничченех ҫирӗр, анчах япӑх чӑмларӑр, сирӗн пыра ҫӑкӑр татки ланкнӑ.
— Вы, господин, — с ласковым ехидством говорил хохол, — сыто поели, да плохо жевали, у вас в горле кусок стоит.

XXII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вӑл Андрея ытларах ӑнланчӗ, ҫавӑнпа та ӑна вӑл тӗрӗс каланӑ пек туйӑнчӗ, анчах та Андрей Павела мӗн те пулин каланӑ чух кашнинчех вӑл сывлама чарӑннӑ пек пулса, ывӑлӗн сӑмахне кӗтрӗ, куна вӑл хохол хӑйӗн ывӑлне кӳрентернине е кӳрентерменнине часрах пӗлесшӗн турӗ.
Она больше понимала Андрея, и он казался ей правым, но всякий раз, когда он говорил Павлу что-нибудь, она, насторожась и задерживая дыхание, ждала ответа сына, чтобы скорее узнать, — не обидел ли его хохол?

Амӑшӗ, вӗсем тавлашнине итлесе, Павел хресченсене юратманнине, хохол вӗсен хутне кӗнине, мужиксене те ырра вӗрентме кирлине кӑтартса пама тӑрӑшнине ӑнланса пычӗ.
Мать прислушивалась к спору и понимала, что Павел не любит крестьян, а хохол заступается за них, доказывая, что и мужиков добру учить надо.

— Ну, — терӗ хохол куларах, — ҫын хӗрӗх ҫулта пулсан, тата вӑл хӑйӗн чунӗнчи упасемпе нумай вӑхӑт кӗрешнӗ пулсан — ӑна улӑштарма йывӑр…
— Ну, — сказал хохол усмехаясь, — когда человеку сорок пет да он сам долго боролся с медведями в своей душе — трудно его переделать…

— Вӑл ӑслӑ старик! — терӗ хохол, пуҫӗпе сулса.
— Он старик с мозгом! — сказал хохол, кивая головой.

Хохол, хуллен шӑхӑркаласа, вӗсен тӗлӗпе пуҫне усса иртрӗ те килхушшине тухрӗ.
Хохол, тихо насвистывая, прошел мимо них, опустив голову, и вышел на двор.

— Акӑ вӑл! — кӑшкӑрчӗ хохол.
— Вот она! — крикнул хохол.

— Николай ӑна хӗнесе тӑкать те пулӗ! — терӗ малалла хохол, пӑшӑрханса.
— Пожалуй, поколотит его Николай! — с опасением продолжал хохол.

XXI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Ҫапла-а, — вӑраххӑн тӑсса илчӗ хохол.
— Да-а! — медленно протянул хохол.

Хохол пӳлӗм тӑрӑх вӑраххӑн, ывӑннӑн, эрешмен урисем пек ҫинҫе урисемпе кӑштӑртаттарса ҫӳрерӗ.
Хохол медленно и устало шагал по комнате, тихо шаркая тонкими, паучьими ногами.

— Мӗншӗн? — хӑвӑрт ыйтрӗ хохол.
— В чем? — быстро спросил хохол.

Амӑшӗ вырӑн ҫинче выртнипе унӑн питне кураймарӗ, анчах хӑй темскер ытлашши каласа янине ӑнланчӗ, мӗншӗн тесен хохол васкавлӑн, ҫураҫтармалла кала пуҫларӗ:
Мать уже лежала в постели и не видела его лица, но она поняла, что сказала что-то лишнее, потому что хохол торопливо и примирительно заговорил:

Хохол хӑйне пуҫӗнчен ҫавӑрса тытать, мӑйӑхне туртать, вара ӑнланмалла сӑмахсемпе нумайччен пурнӑҫпа ҫынсем ҫинчен калать.
Хохол хватался за голову, дергал усы и долго говорил простыми словами о жизни и людях.

Вӑл ҫын темиҫе пин ҫул ӗлӗкрех вилнӗ, ҫавӑнпа та ӑна ҫилленме те кирлӗ мар! — шӳтлесе илет хохол, анчах унӑн куҫӗ пӑшӑрханса пӑхать.
Человек этот номер несколько тысяч лет тому назад, и на него, сердиться не стоит! — шутя говорил хохол, но глаза его смотрели беспокойно:

Часах — нумай пулаҫҫӗ вӗсем, — эх, нумай та пулаҫҫӗ! — сасӑ пачӗ ӑна хирӗҫ хохол.
Скоро — много будет их, — эх, много! — отозвался хохол.

XX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Йывӑр чунлӑ каччӑ! — килӗшрӗ хохол, пуҫӗпе сулкаласа.
— Тяжелый парень! — согласился хохол, качая головой.

Анчах Николай ним чӗнмесӗр ларчӗ, хохол унтан мӗн ҫинчен те пулин ыйтсан, вӑл кӗскен, палӑрмаллах сӳрӗккӗн тавӑрса каларӗ.
А Николай сидел молча, и, когда хохол спрашивал его о чем-либо, он отвечал кратко, с явной неохотой.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика