Шырав

Шырав ĕçĕ:

ярать (тĕпĕ: яр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анне вилнӗренпе кукамай пӗрремӗш хут шампански ӗҫет, вӑл, Володьӑна сывлӑх сунса, тӗппипех ӗҫсе ярать, ун ҫине пӑхса савӑннипе каллех йӗме тытӑнать.
Бабушка в первый раз после кончины maman пьет шампанское, выпивает целый бокал, поздравляя Володю, и снова плачет от радости, глядя на него.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Эх, амӑшӗ чӗрӗ пулсанччӗ! — кукамай Володьӑна курсан ҫапла кӑшкӑрса ярать те тӑнне ҫухатать.
— Что, ежели бы ты была жива! — вскрикивает бабушка, увидав Володю в мундире, и падает в обморок.

Маша та вӗрсе ярать; эпӗ ҫапла калатӑп: «Василий! Эсир пӗр-пӗрне савнине пӗлетӗп эпӗ, акӑ сана пин тенкӗ укҫа, ӑна качча ил те, турӑ сана телей патӑр», — тетӗп, хам вара диванлӑ пӳлӗме тухатӑп.
— и Маша тоже заплачет; а я скажу: «Василий! я знаю, что ты любишь ее и она тебя любит, на вот тебе тысячу рублей, женись на ней и дай бог тебе счастья», — а сам уйду в диванную.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр вӑхӑт хушши нимӗн шухӑшламан пиркиех — тӑн сапаланса кайнӑ пек пулнӑ вӑхӑтра — хресченӗн вунҫичӗ ҫулхи ывӑлӗ, ватӑ ашшӗ ҫывӑрса выртакан сак ҫывӑхӗнче тин ҫеҫ хӑйранӑ пуртӑн ҫивӗчӗшне тӗрӗслекенскер, сасартӑк пуртине сулса ярать те касса татнӑ мӑйран сак ҫине юн йӑрӑлтатса юхнине тӑмсайла пӑхать; пуҫра шухӑш ҫукран тата инстинктла интересленӳ пиркиех этем чӑнкӑ ҫыран хӗрринех пырса тӑрса, аялалла сиксен мӗн пулӗ-ши? тесе шухӑшланинче киленӳ тупать, е авӑрланӑ пистолета ҫамки тӗлне тытса, гашетка ҫине пуссан мӗн пулӗ-ши? тесе шухӑшлать, е мӗнпур ҫынсем йӑпӑлтатса хисеплекен мӑнаҫлӑ ҫын ҫине пӑхса, ҫапла шутлать: эхер ун патне пырса, сӑмсинчен тытнӑ хыҫҫӑн: «Ну-кӑ, савнӑ ҫыннӑм, каяр» тесе каласан мӗн пулӗ-ши?
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кӗпи ҫаннисене тавӑрнӑ Филипп тарӑн пусӑран урапине ҫавӑрса патьене кӑларать, тӑрӑ шыва шӑмпӑлтаттарса юман валашка ҫине ярать, ун таврашӗнче вӑранма ӗлкӗрнӗ кӑвакалсем чӑмпӑлтатаҫҫӗ те ӗнтӗ; Филипӑн сарлака та ҫӑра сухаллӑ сӑпайлӑ пичӗ ҫине, кӑшт вӑй хурсанах тӗреклӗ ҫара аллисем ҫинче уҫӑмлӑн палӑракан мускулсем ҫине эпӗ кӑмӑлласа пӑхатӑп.
Филипп, с засученными рукавами рубашки, вытягивает колесом бадью из глубокого колодца, плеская светлую воду, выливает ее в дубовую колоду, около которой в луже уже полощутся проснувшиеся утки; и я с удовольствием смотрю на значительное, с окладистой бородой, лицо Филиппа и на толстые жилы и мускулы, которые резко обозначаются на его голых мощных руках, когда он делает какое-нибудь усилие.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Чӑнлӑх каллех ӗмӗтсемпе улшӑнать, унтан чӑнлӑха астуса илни ӗмӗтсене тепӗр хут салатса ярать.
И снова мечты заменяли действительность, и снова сознание действительности разрушало мечты.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Княгиня сӑмах ваклама, нумай калаҫма юратать, никам пӗр сӑмах чӗнмесен те ялӑнах хӑйсене хирӗҫленӗ чухнехи пек калаҫакан ҫынсен шутне кӗрет: вӑл е сассине хӑпартса ярать, е ӑна пусарса пырать-пырать те сасартӑк ҫӗнӗ ҫивӗчлӗхпе калаҫма тытӑнать, хӑйне хавхалантарасшӑн пулнӑн, ҫывӑхрах калаҫӑва хутшӑнмасӑр тӑракансем ҫине ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхать.
Княгиня очень много говорила и по своей речивости принадлежала к тому разряду людей, которые всегда говорят так, как будто им противоречат, хотя бы никто не говорил ни слова: она то возвышала голос, то, постепенно понижая его, вдруг с новой живостью начинала говорить и оглядывалась на присутствующих, но не принимающих участия в разговоре особ, как будто стараясь подкрепить себя этим взглядом.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ тухма хатӗрленсен вӑл яланах сенкер арчине уҫатчӗ, унӑн хуппи шал енне, халь астунӑ тӑрӑх, темле гусарӑн сӑрласа тунӑ сӑнне, помада банки ҫумӗнчен хӑйпӑтнӑ картинкӑна тата Володя ӳкерчӗкне ҫыпӑҫтарнӑччӗ, — ҫав арчаран ырӑ шӑршӑ тухма ҫунтармалли япала кӑларать, ӑна тивертсе ярать те сулкаласа ҫапла калать:
Обыкновенно, когда я вставал и собирался уходить, она отворяла голубой сундук, на крышке которого снутри — как теперь помню — были наклеены крашеное изображение какого-то гусара, картинка с помадной баночки и рисунок Володи, — вынимала из этого сундука куренье, зажигала его и, помахивая, говаривала:

XIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Асатте вӑл качча тухасшӑн пулнине пархатарсӑрлӑх вырӑнне йышӑнать, ҫиленсе каять те мӗскӗн Наташкӑна айӑпласа ҫеҫенхирти яла выльӑх пӑхма ярать.
Дедушка принял ее желание за неблагодарность, прогневался и сослал бедную Наталью за наказание на скотный двор в степную деревню.

Ҫӑнӑхпа шуралса пӗтнӗ мельник, кимӗпе ишсе пырса, вилене шӑчӑпа тӗртсе анаталла юхтарса ярать…
Побелевший от муки мельник подплывает на лодке и подталкивает шестом труп, пока его не уносит течение.

2 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Кашкӑр чӗр аш курсанах, ниепле те чӑтса тӑраймасть; Тӗвен пӗверне ҫулса илет те чӑмламасӑрах ҫӑтса ярать.
Как увидел волк свежее мясо, так и не стерпел: схватил верблюжью почку и проглотил ее целиком.

Тилӗ, тӗве, кашкӑр, арӑслан тата путене // Михаил Андреев. Казах юмахӗсем: юмахсем. — Шупашкар: Чӑвашсен государство издательстви, 1938. — 60 с. — 45–50 с.

Сухалсӑрри хир чӑххин тӗкне иртсе пӗтерет, чӗнмесӗрех хуран ӑшне хурать те кӑвайт ҫине ҫакса ярать.
Безбородый общипывает куропатку, молча кладет его в котел и подвешивает на костре.

Виҫӗ сунарҫӑ // Михаил Андреев. Казах юмахӗсем: юмахсем. — Шупашкар: Чӑвашсен государство издательстви, 1938. — 60 с. — 40–44 с.

Унтан вӑл кибиткӑран чупса тухать, кӗтӗве шуйлантарса ярать те ҫухӑра пуҫлать:
Потом он выбежал из кибитки, растормошил стадо и начинает кричать:

Xӳре // Михаил Андреев. Казах юмахӗсем: юмахсем. — Шупашкар: Чӑвашсен государство издательстви, 1938. — 60 с. — 27–32 с.

Пурте ҫывӑрса пӗтсен, Хӳре кӗҫҫе айӗнчен йӑпшӑнса тухать те кибиткӑра хуҫаланма тытӑнать: пӗр такине пусать те ӑна хӑнасем хушшине хурат; икӗ хуҫа хӗрӗнне ҫивӗчӗсене пӗрле ҫыхса ярать, хуҫин пуҫне хуран тӑхӑнтарать, алӑк ҫине вучахри хуран лартакан виҫурана илсе ҫакса ярать, алӑк умне пӑтасем ҫапса тултарать.
Когда все уснули, Хвост выскочил из-под войлока и стал хозяйничать в кибитке: зарезал одну овцу и положил ее среди гостей; связал косы двух дочек хозяина, на голову хозяина надел котел, повесил на дверь треногу, которую ставили в очаге, и прибил гвозди к двери.

Ҫав вӑхӑтра Хӳре хуран ӑшӗнчи апатне пурне те ҫисе ярать те каллех кӗҫҫе айне пытанса ларать.
В это время Хвост съедает все, что есть в котле, и опять прячется под войлок.

Вӑл тӗвен хырӑмлӑхӗсене курать те никам сисиччен ҫисе ярать.
Он увидел желудки верблюда и незаметно съел их.

Тӗве курӑк ҫулҫине курать те, ӑна ҫыртса илсе Хӳри мӗнӗпех ҫӑтса ярать.
Верблюд видит листья травы и, закусив ее, проглотил вместе с Хвостом.

Кереге ҫинче ҫакӑнса тӑракан хӳре сасартӑк ҫухӑрса ярать:
Хвост, висевший на кереге, вдруг закричал:

Сӗт вӗреме кӗрсен, карчӑк йӗрсе ярать те стариккине калать:
Когда молоко закипело, старуха заплакала и сказала старику:

Хӑй кӑвайт чӗртсе ярать те сӗт вӗретме пуҫлать.
Сама развела костер и поставила кипятить молоко.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика