Шырав

Фроська

Ирхине вӗсем Фроськӑпа пасара тӑпӑрчпа хӑйма тата тӑварланӑ кӑмпа сутма кайнӑ, унта Фроська хӑйӗн таланчӗпе Ксенофонтовнӑна савӑнтарнӑ: вӑл кашни вунӑ пусшӑн ҫине тӑрсах хаклашнӑ.
Утром они с Фроськой ездили на базар продавать творог, сметану, соленые грибы, и Фроська радовала Ксенофонтовну своими талантами: она с азартом торговалась из-за каждого гривенника.

Пысӑк ӗҫ пур, — шавланӑ хушӑра Петрона куҫ хӗссе илчӗ Фроська.
Важное дело есть, — мигнула Фроська Петру под шумок.

Фроська тепре кӑшкӑрма ҫӑварне уҫнӑччӗ те ӑна хупма мансах кайрӗ.
Фроська как раскрыла рот для очередного выкрика, так и позабыла закрыть.

Фроська кӑна нимӗн те туймарӗ, кантӑк сакки ҫинче сиксе илчӗ те шӑплӑхра аван мар янӑракан сасӑпа кӑшкӑрчӗ:
Одна Фроська ничего не почувствовала, подпрыгнула на подоконнике и голосом, неприятно звонким в тишине, крикнула:

— Юрать ӗнтӗ, эпӗ сана итлӗп малашне! — чӑрсӑрланма пӑрахса, килӗшрӗ Фроська.
— Ладно уж, буду я тебя слушаться! — снисходительно согласилась Фроська.

— Юлташсем, эпӗ комсомолецсемпе ҫамрӑксен бригадирӗ пулса… — пуҫларӗ Алексей, анчах Фроська каласа пӗтерме памарӗ ӑна.
— Товарищи, я как бригадир комсомольско-молодежной бригады… — начал Алексей, но Фроська не дала ему договорить.

Пӗр асӑрхаттармасӑрах мана мӗн сӑлтава пула звеньевойран кӑлармалла! — ҫиленсе каларӗ Фроська.
С какой это стати меня снимать со звеньевых безо всякого предупреждения! — гневалась Фроська.

— Ӗҫрӗ мӗнпе килӗшмерӗм эпӗ сана?! — хӗрсе кайрӗ тӗлӗннӗ Фроська.
— А чем я тебе не угадала работать? — вскипела удивленная Фроська.

Фроська хӑй Андрее ҫавӑрма шутланине пӗр минутлӑха манчӗ те атӑ пуҫӗсемпе Алексей ҫинелле тӗллерӗ.
Фроська на миг забыла о своем решении покорить Андрея и нацелила носки полусапожек на Алексея.

Ку мана ним тума та кирлӗ мар! — ҫухалса кайрӗ Фроська.
Да это мне ни к чему! — растерялась Фроська.

Тӗрӗслӗх ӑҫта вара? — чӗрре кӗрсе кайрӗ Фроська.
Да где же это справедливость? — разошлась Фроська.

Мӗн вара ку? — кӗтмен ҫӗртен хута кӗчӗ Фроська, кантӑк сакки ҫинче тахҫантанпах хытӑ пӑркаланкаласа лараканскер.
Да что же это? — неожиданно вступилась Фроська, давно отчаянно ерзавшая на подоконнике.

Аттисене курмасӑр кам та пулин ан юлтӑр тесе, Фроська вӑхӑтӑн-вӑхӑтӑн урисене хутлата-хутлата илчӗ, е ура сӑмсине, е кӗлине айккӑн-айккӑн ҫавӑркаларӗ; атӑ тӳмелемеллине, кӗмӗл тӗслӗскерне, нумайччен тӑрӑшса тӳрлетрӗ.
Чтобы они, избави бог, не остались кем-нибудь не замеченными, Фроська время от времени подгибала ногу, поворачивала ее то носком, то каблуком, то боком и долго, старательно поправляла серебряную застежку-молнию.

Райком секретарьне ҫавӑрма ӗмӗтленмен пулсан, Фроська Фроська та пулман пулӗччӗ.
Фроська не была бы Фроськой, если бы не мечтала приворожить секретаря райкома.

Чӳрече сакки ҫинче, президиум патӗнче, Фроська ларать.
На окне, возле президиума, красовалась Фроська.

— Фроська пур енӗпе те лайӑх — мӑнтӑр, сывлӑхлӑ, сасси те янравлӑ унӑн.
— Всем хороша Фроська — и толстая, и здоровая, и голосистая.