Шырав

Шырав ĕçĕ:

янӑ сăмах пирĕн базăра пур.

янӑ (тĕпĕ: янӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӑрах куҫлӑ тетте, хура упа, пуҫне салхуллӑн сӗнксе шкап тӑрринче ларать, кӗтесре роллер выртать, лутра ҫавра пукан ҫинче темӗнле коллекцисем пуҫтарнӑ, — вара эпӗ Р. пӗчӗк чухне мӗнле пулнине тӗшмӗртсе чухларӑм — ҫавӑн пекех вичкӗн те виҫеллӗ хӗрӳ, ҫӳҫне малалла казакла усӑнтарса янӑ, ҫавра питлӗ.
Грустно повесив голову, чёрный одноглазый мишка сидел на шкафу; роллер валялся в углу; на низеньком круглом столе стояли какие-то коллекции, игры. И мне представился маленький Р., такой же энергичный, сдержанно пылкий, со смешным казацким чубом, с круглым лицом.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Испани туйӑнчӗ-ши мана, е Испанирен янӑ ҫыруччӗ-ши, — темле арпашни, питӗ ҫамрӑкки курӑннӑ пек пулчӗ, ҫапӑҫусем мар, Валенси таврашӗнчи пӗчӗк улма сачӗсенче эпир вырӑссем иккенне пӗлнӗ карчӑксем пире ӑҫта лартса мӗн тӑвассине пӗлместчӗҫ.
Испания представлялась мне или моё письмо из Испании — что-то очень молодое, перепутанное, не бои, а крошечные фруктовые садики под Валенсией, в которых старухи, узнав, что мы русские, не знали, куда нас посадить и что с нами делать.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Катя пулман пулсан эпӗ Ромашова хӑваласах янӑ пулӑттӑм, мӗншӗн тесен ҫывӑрма юрамастчӗ манӑн, ҫавна сисеттӗм эпӗ, анчах мӗншӗн иккенне пӗлместӗмччӗ-ха.
и, если бы не Катя, я прогнал бы его, потому что нельзя было спать, — я это чувствовал, но ещё не знал почему.

Пирӗн теплушкӑсем хыҫҫӑн станоклӑ платформӑсем те кӑкарса янӑ иккен, кухня ӗҫлӗхрен тухнӑ, сӗтпе помидор туянас тесен станцӑна ҫитессе кӗтмелле.
Платформы со станками были прицеплены к теплушкам, кухня сломалась, и нужно было ждать станции, чтобы купить молока и помидоров.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Иккӗмӗш хут та пычӗҫ — кӑштах хамӑр персе янӑ «трассӑна» ҫакланатчӗҫ.
Зашли другой — и чуть не попали под нашу «трассу».

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Нимӗҫсем чӗртсе янӑ вӑрман ҫунать унта.
Это горит подожжённый немцами лес.

Эпир унпа час-часах уйрӑлаттӑмӑр та, халӗ акӑ вӑл хампа пӗрлех ҫӳретчӗ пулин те эпӗ ӑна ӑшӑмра ҫеҫ курма хӑнӑхнӑ ӗнтӗ: йӑрӑм пурҫӑн халатпа вӑл, ҫӳҫне туранӑ, е, тӗрӗсрех каласан, тураман-ха, шӑпах ҫав ирхине васкавлӑн якаткаласа янӑ пек курма юрататтӑм эп ӑна.
Мы так часто разлучались, и я так привык представлять её в воображении, что представил и сейчас, хотя она была рядом: в полосатом шёлковом халатике и причёсанную, или, вернее, непричёсанную, именно так, как мне понравилось в то утро, когда я впервые увидел её с этой небрежной, наскоро заколотой косой.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Сӗтел-пуканне Валя ҫунтарса янӑ пулнӑ, ку та ырра пулнӑ ӗнтӗ, мӗншӗн тесен Кира ҫак «хаклӑ йышши япаласене» ҫав кайӑксем епле пӑсса пӗтернине курнӑ пулсан, питӗ кӳреннӗ пулӗччӗ.
Мебель Валя сжёг, и это тоже было только к лучшему, потому что Кира, без сомнения, очень огорчилась бы, увидев, во что превратили её «ценные экземпляры».

Шалпар пальто тӑхӑннӑ темле арҫын тӗлӗнмелле тайкаланса иртрӗ, хулпуҫҫинчен кантӑрапа ҫыхса янӑ портфелӗ пурччӗ унӑн.
Странно болтаясь в широком пальто, прошёл ещё кто-то — мужчина с портфелем, висящим на верёвочке через плечо.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫапах та, Катя, эпӗ сан вырӑнта пулсан, чаҫе ҫырса янӑ пулӑттӑм.
А в часть я бы на вашем месте написал. Катя.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Саня Ромашова: «Манӑн санран хӑрас пулатчӗ тесе шухӑшлаттӑм-ха эпӗ» тесен, Ромашов кулса кӑна янӑ, ку чӑн та кулӑшла пулнӑ ӗнтӗ — ӑвӑс катипе минутсеренех нимӗҫсем ҫитме пултарнӑ-ҫке.
Когда Саня сказал: «А я думал, что мне придётся тебя опасаться», Ромашов только засмеялся в ответ, и это действительно было смешно — каждую минуту в рощице могли появиться немцы.

РОКК курсӗнчен вӗренсе тухрӑм та, вара госпитальте хама хушса янӑ тивӗҫӗмпе мар, профессиллӗ сестрарах ӗҫлеме тытӑнтӑм.
Я кончила курсы РОКК и стала работать в госпитале уже не «общественницей», а профессиональной сестрой.

— Эсир ӗнтӗ Павлов доктортан парса янӑ ҫыру пирки калатӑр пуль-ха? — ыйтрӗ вӑл, хӗрсе кайса.
— Вы говорите об этом письме, которое я послал с доктором Павловым? — спросил он живо.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Темӗнпе вӑл мана Киркӑна асилтерет, хыттӑн кулса янӑ чух хитре те вӑрӑм шӑлӗсене кӑтартать те, Кирка евӗрлех курӑнать.
Чем-то она напоминала мне Кирку, особенно когда громко смеялась, показывая длинные, красивые зубы.

Йӗмне тавӑрса янӑ ачана вӑл алӑпа тунӑ алапа мӗнле майпа рак тытмалли ҫинчен каласа пачӗ — мӗншӗн ҫавӑ та асрах-ха?
Мальчика в засученных штанах, с самодельной сеткой, которому Саня объяснял, как ловить раков — на костёр и на гнилое мясо?

Музей чӳречисем хупӑччӗ, вӗсене халь ярах уҫса янӑ, чӳрече сӑлӑпӗсем мӑкӑлтана-мӑкӑлтана тухнӑ.
И музей, на окнах которого все ставни были распахнуты и железные засовы висели словно вывихнутые.

25 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Рояль хӗлехӗсене ав лере — ҫивитти ҫине ывӑтса янӑ…
От рояли-то все жилки вон куда — на крышу закинуло…

12 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Мӗнле хӑрушӑ вӑй ҫак хурҫӑ пӑрӑссене хайӑра-хайӑра кӑларнӑ, каплам-каплам кирпӗчпе тата бетонпа пӗрле вӗсене вӑркӑта-вӑркӑта янӑ!
Какая страшная сила вывернула эти стальные балки, выворотила их вместе с толщей кирпича и бетона и швырнула далеко в сторону!

12 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Эпӗ, ҫывӑхра ларакан пӗр темӗнле майора пӑхса тӑма ыйтса, кондукторӑн пиҫиххирен ҫакса янӑ кӑлтӑрмачӗнчен хуллен, ӑна вӑратас мар тесе, билетсем тата-тата илетӗп, укҫа тавӑрса паратӑп, чарӑнусенче шӑнкӑрав кантӑрине туртатӑп, ҫитменнине чарӑну ячӗсене те хамах калатӑп: «Свердлов площачӗ. Тепри — Герцен урамӗ…»
Я, попросив какого-то майора, который сидел против кондукторши, быть наблюдателем, осторожно, чтобы не разбудить кондукторшу, отрывала от рулончика на ее ремне билеты, давала сдачу, дергала на остановках за веревку звонка и даже называла остановку: «Площадь Свердлова. Следующая — улица Герцена…»

12 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Тимирязев палӑкне бомба йӑвантарса янӑ иккен, анчах профессор каллех хӑй вырӑнӗнче: палӑка ҫавӑнтах, тул ҫутӑлнӑ-ҫутӑлман, тӳрлетсе лартнӑ.
Бомба сбила памятник Тимирязеву, но профессор уже снова стоит на своем месте: памятник сейчас же, еще на рассвете, восстановили.

12 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика