Шырав

Чижик

Кӑмака тӑвакансем килсе плитана ҫӗмӗреҫҫӗ тесе, кунта Чижик сӑмса тутрисем ухать-мӗн, — тет вара.
Верно, печники пришли, плиту ломают, а это Чижик платочки простирывает.

Ҫулла Ленӑпа Чижик

Чижик мӗн те пулин тума тытӑнсанах чӗкӗнтӗр пӗк хӗрелсе каять, ҫӳҫӗ-пуҫӗ вирелле тӑрать, каҫӑр сӑмси сивӗ тар тапса тухать…
А Чижик как начнет что-нибудь делать, раскраснеется, вихры вздыбятся, на курносом носу выступят капельки пота…

Вӑлах апат хатӗрлет, магазинтан продуктсем илсе килет, Чижик чӑлхисене саплать, кӗпе ҫӑвать.
Она готовит обед и выкупает продукты по карточкам, штопает Чижику чулки и стирает белье.

Чижик Леночкӑран хӑрамасть, анчах вӑл ӑна кӳрентересшӗн мар: Леночкӑна ахаль те йывӑр.
Чижик Леночки не боится, но огорчать не хочет: Леночке и так трудно.

Чижик калпакне хывса, сӗтел ҫине ывӑтрӗ, анчах сасартӑк хӑй йӑнӑшне сиссе, калпакне пальто ҫанни ӑшне чикрӗ те малти пӳлӗме тухса ҫакрӗ, унтан пӳлӗме пуҫтарма тытӑнчӗ.
Чижик сдернула шапку, бросила было ее на стол, но потом спохватилась, сунула в рукав пальто, вынесла пальто в переднюю и принялась за уборку.

Чижик хуллен ассӑн сывласа илчӗ те календарь ҫине пӑхрӗ: 1944 ҫулхи мартӑн тӑваттӑмӗшӗ, ашшӗнчен ҫыру илменни уйӑх та пилӗк кун ҫитрӗ.
Чижик тихонько вздохнула, взглянула на календарь: четвертое марта 1944 года,— уже месяц и пять дней, как от папы нет писем.

Пуринчен малтан Чижик сӗтел патне пычӗ, — ашшӗ уҫҫӑн палӑрмалла ҫырса фронтран янӑ виҫӗ кӗтеслӗ конверта чернильница ҫумне тайӑнтарса хуман-ши тесе шутларӗ.
Прежде всего Чижик подошла к столу,— не стоит ли, прислонившись к чернильнице, треугольный фронтовой конвертик с четким папиным почерком?

Анчах Чижик мастерскойӗнчи сехет иккӗ те аллӑ сакӑр минут кӑтартнине курчӗ те ҫинҫе сасӑпа: «Ой-ой-ой!» тесе малалла ыткӑнчӗ.
Но тут Чижик увидела, что часы в окне мастерской показывают без двух минут три, тоненько крикнула: «Ой-ой-ой!» — и бросилась в дверь.

Чижик портфельне ҫӗклесе, мӑнаҫлӑн алӑк патнелле утрӗ, хӗрачасем ун ҫине тӗлӗнсе ӑмсанса пӑхса юлчӗҫ.
А Чижик подняла портфель и с достоинством направилась к подъезду, провожаемая восхищенными и завистливыми взглядами.

Кантра ҫавӑракансем ывӑннӑ аллисене усса ячӗҫ те Чижик ҫине хавассӑн пӑхрӗҫ.
Девочки опустили усталые руки и с восхищением смотрели на Чижика.

Чижик чыхӑнса кайсах шутлать: «Вунпиллӗк, вунулттӑ, вунҫиччӗ, вунсаккӑр, вунтӑххӑр, ҫирӗм — пӗтрӗ!»
Чижик считала, захлебываясь: «Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать — всё!»

Хӗрачасем тутисене пӑчӑртаса, тротуар ҫинчи юра вӗҫтерсе, кантрана хӑвӑртрах ҫавӑрма пуҫларӗҫ; Чижик, ура кӗлисем айӗнче хытӑ та пиҫӗ пружина пулнӑ пек, ҫав тери ҫӳллӗ те пӗр тан сикме тытӑнчӗ.
Девчонки, сжав губы, быстрее заработали веревкой, сметая снег с тротуара, а Чижик быстро-быстро запрыгала, так высоко и ровно, как будто под пятками у нее были упругие пружины.

Чижик ун ҫине пӑхса, тарӑхса, ҫилленсех кайрӗ.
Чижик смотрела, негодовала и злилась.

Хӑвӑртрах киле чупас пулать; часах Леночка училищӗрен таврӑнӗ, Чижик пӳлӗме те пуҫтарман, яшка та ӑшӑтман.
Надо было бежать домой со всех ног, а то Леночка придет из училища, а у Чижика и комната не убрана и суп не разогрет.

Анчах Чижик каялла ҫаврӑнса алӑка уҫрӗ те: «Нянечка, эпӗ пиҫиххине тупрӑм!» — тесе кӑшкӑрчӗ.
Но потом Чижик вернулась и, приоткрыв дверь, крикнула: «Нянечка, я поясок нашла!»

Чижик макӑрас патнех ҫитрӗ; нянечка мӑкӑртатать, ҫилленет; ҫав вӑхӑтра Зойка Иванова Чижика аллинчен туртрӗ те куҫӗпе кӑтартрӗ: пальто ҫанни ӑшӗнчен пиҫиххи вӗҫӗ курӑнать иккен!
Чижик чуть не плакала; нянечка ворчала и сердилась, а тут Зойка Иванова дернула Чижика за руку и глазами показала ей: из рукава пальто торчал кончик пояска!

Ашшӗ шӳт туса Чижик тесе чӗнекен Таня паян шкултан кая юлса таврӑнчӗ.
Сегодня Таня, или, как в шутку звал ее папа, Чижик, поздно пришла из школы.