Шырав

Шырав ĕçĕ:

Кӑшт сăмах пирĕн базăра пур.

Кӑшт (тĕпĕ: кӑшт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл рысака кӑшт кантарать те каллех юртӑпа ярать, анчах чӑпӑрккапа хӑваламасть, ӑшӗнче ҫеҫ ыйтать: вӑйна ан хӗрхен-ха, утӑм, пулӑшсам, ӗмӗрне те манмӑп!
Давая Серому короткие передышки, он снова пускал его рысью, но не горячил кнутом, мысленно просил: «А ну, не пожалей сил, голубчик, помоги, сроду не забуду!»

10 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Хирӗҫ лав килнине курсан, вӑл, кӗҫенсе ярса, тата ҫӑмӑлраххӑн вӗҫтерет, вара Егор, вӑл хуҫи пуррине туйтӑр, ан ашкӑнтӑр тесе, тилхепине кӑшт хытарать те ун тутисене ҫӑварлӑхпа хыртарать.
Завидев встречную подводу, он но-молодому призывно ржал и несся еще более лихо, и тогда Егор чуть натягивал поводья и пилил ему удилами губы, чтобы он чувствовал хозяина, не озоровал.

9 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Егор ӑнланнӑ: вӑл, председателӗн чи киревсӗр те ниме тӑман хушӑвне тумасан та, хӑйне тапӑнма Лузгина тепӗр сӑлтав тупса парать-ҫке-ха, вара кӑшт шухӑшларӗ те салхуллӑн килӗшрӗ.
Егор понимал, что, отказываясь выполнить распоряжение председателя, пусть самое несуразное и никчемное, он давал Лузгину лишний козырь в любом споре и, подумав немного, хмуро согласился.

Ҫӑварӗ коридоралла тухакан кафель кӑмакаран ӑшӑ ҫапать, тӑрӑшса якатнӑ простыньсемпе минтер пичӗсенчен хӗвел ҫинче кӑшт пиҫнӗ ӳт шӑрши кӗрет.
От кафельного бока печки, выходившей топкой в коридор, тянуло теплом, простыни, пододеяльник, наволочки после старательного проглаживания пахли, как пахнет чуть подпаленная на солнце кожа рук.

8 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Вӑл нормӑран кӑшт та пулин пӑрӑннине те тӳсме пултарайман, сухала темӗнле кивӗ пурнӑҫ юлашки, уншӑн ялти тӗттӗм хресчене каҫарма пулать, анчах райкомра ӗҫлеме хатӗрленекен ҫынна вара ниепле те каҫарма ҫук тесе шутланӑ.
Он не выносил никакого отклонения от нормы и считал бороду неким анахронизмом, простительным для какого-нибудь темного старика в деревне, но отнюдь не для человека, собирающегося стать работником райкома.

«Ха, еплескер!» тесе кӑшт ҫеҫ сасӑпах каламарӗ Коробин.
«Хорош!» — чуть было не сказал вслух Коробин.

Коробин ҫутӑ ӳкнӗ тӗле пычӗ те, кравать ҫумӗнче тӑрса, Алексей Макарович ҫине кӑшт ӑнланмасӑртарах пӑхрӗ.
Коробин приблизился к полосе света и стоял теперь рядом с кроватью, с некоторой растерянностью глядя на Алексея Макаровича.

— Ҫапла, пирӗн сирӗнпе чи малтан председатель лайӑх е начар хуҫа пулнине пӑхмалла! — ҫирӗплетрӗ Бахолдин, унтан, выртса тавлашма майлах пулман пирки, вӑл кӑшт ҫӗкленчӗ те минтерсем ҫине чавсаланса ларчӗ.
— Да, мы с вами в первую голову должны смотреть, хорош или не хорош председатель как хозяин! — подтвердил Бахолдин, и, так как спорить в полулежачем положении ему было не совсем удобно, он слегка подтянулся и сел, облокачиваясь на подушки.

Мажаров ҫенӗхе кӗрсе, алӑк патне ҫитме те ӗлкӗреймерӗ, ун умне ватник тӑхӑннӑ сарлака та кӑшт курпун карчӑк тухса тӑчӗ.
И не успел Мажаров пройти в сени и приблизиться к порожку, как рядом с ним выросла сгорбленная ширококостная старуха в стеганом ватнике.

7 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Мажаров ун сулахай пит ҫӑмартипе ҫӑра куҫ хӑрпӑкӗ кӑшт витнӗ хура куҫне анчах курчӗ.
Мажаров видел лишь левую часть ее лица и чуть притушенный густыми ресницами темный глаз.

6 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Вӑл, тӳсеймесӗр, тӳрех йӗпе чӑтлӑх витӗр васкарӗ, турата ҫапӑнса, куҫлӑхне кӑшт ҫеҫ ӳкермерӗ, унтан шыв тулса тӑракан лакӑма пусрӗ те, ҫавӑнтах пӑр пек сивӗ шыв атти ӑшне сӑрхӑнса кӗчӗ, пӳрнисем патнех ҫитрӗ.
Обуреваемый нетерпением, он лез напролом сквозь мокрую чащу; чуть не сбил шарахнувшейся веткой очки, один раз оступился в яму с водой и сразу почувствовал, как ледяная влага просочилась в сапог, кольнула пальцы.

Васенӑ малалла аппӑшӗ патнелле ӳпӗнчӗ, ӑна мӑйӗнчен ытамласа тытса, пӑшӑлтатса темскер каларӗ, Ксени, хӑяккӑн ларса, ӑна пуҫне сула-сула итлерӗ, аялтан, щиток ҫинчен, кӗрен ҫутӑ ӳкнӗ, цыганкӑнни пек кӗре тӗслӗ питне кӑшт каҫӑртса, вӑл йӑл кула-кула илет.
Васена наклонилась вперед к сестре, обняв ее за шею, что-то вышептывала ей, а Ксения, полуоборотясь, слушала ее, кивала, улыбалась, чуть запрокинув по-цыгански смуглое лицо, освещенное снизу розоватыми бликами от щитка.

Мажаров Ксенин пит-куҫӗнче мӗн улшӑннине те калайман пулӗччӗ, ҫав улшӑну куҫа курӑнмасть те темелле, анчах унӑн кашни йӗрӗнче ҫитӗнсе ҫитнӗ хӗрӗн илӗртекен тата кӑшт ӑмсантаракан илемӗ палӑрса тӑрать.
Он не мог даже сказать, что изменилось в Ксении, это было почти неуловимо, но в каждой черточке сквозило выражение зрелой и чуть вызывающей красоты.

Хамӑр ҫапла кая юлнишӗн кӑшт именме те тӳр килчӗ.
Пришлось даже немного посмущаться за свое опоздание.

Эпир — пӗрле! // Ирина КУЗЬМИНА. «Сувар», 2010.01.08, 1–2№№(835–836), 3 стр.

— Эпӗ хам та темшӗн ҫапла пуль тесе шутларӑм, — хӑйӗн шухӑшӗ тӗрӗс пулнипе савӑннӑ пек, Васенӑ хӑвӑрт сывласа илчӗ, унтан, хӑй ҫавӑншӑн вӑтанса пулас, пуҫне чиксе, кӑшт тарланӑ тӗксӗм кантӑка пӳрнипе сӑтӑркаларӗ.
— А я почему-то так и думала, — точно радуясь подтвердившейся догадке, порывисто выдохнула Васена и, как бы устыдившись своего душевного движения, опустила голову, чертя пальцем по тусклому, чуть запотевшему стеклу.

5 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Хӑйӗн учителӗ хӑш-пӗр чухне кӑшт ятлакаласа илнӗ пулин те, Константин ун патне ҫыру ярсах тӑнӑ, Тимирязевкӑра экзаменсем тытмалли, сессире экзаменсене мӗнле тытни ҫинчен ҫырнӑ, хӑйӗн студент пурнӑҫӗнчи ҫӗнӗ хыпарсене пӗлтернӗ.
Несмотря на сдержанную строгость своего учителя, Константин продолжал писать ему все время, рассказывал, как сдал очередную экзаменационную сессию в Тимирязевке, сообщал о новостях своей студенческой жизни.

Ун туйӑмӗ те, Константинӑнни пекех, кӑшт юратма пуҫланине ҫеҫ пӗлтермен-ши?
Не было ли ее чувство выражением той же увлеченности, что и у него?

«Интереслӗ, мӗне пӗлтереҫҫӗ-ши ку сӑмахсем?» — шухӑшланӑ Константин вара, шкулта, ун хыҫҫӑн педтехникумра ӑна икӗ чӗлхе вӗрентме пуҫланӑ пулин те, вӑл ҫав сӑмахсене вулайман пирки хӑйне кӑшт кӳренсе илнӗ, унтан ҫилленсе кайнӑ.
«Интересно, что означают эти слова?» — подумал Константин, и оттого, что он не мог прочитать их, хотя в школе, а затем в педтехникуме его начинали учить двум языкам, он почувствовал легкую досаду, а потом и злость на себя.

Сехетӗн хӗрӳ хӗвел ҫутине упраса тӑнӑ пек туйӑнакан шалти хуппи ҫине касса вензель ӳкерсе хунӑ пулнӑ, кӑшт аяларах, айккинчен пӑхсан, ют чӗлхепе ҫырнӑ кӗске сӑмах ҫутӑлса тӑнӑ.
На внутренней крышке часиков, словно хранившей отблеск жаркого солнца, был витиевато выгравирован вензель, а чуть пониже, если смотреть сбоку, светясь гранями, шла короткая надпись на чужом языке.

Мажаров, хӑйне темӗнле шӑнтса пӑрахнӑ пек туйса, сӗтел патӗнчен кӑшт сиксе ларчӗ, стаканне ывӑҫ тупанӗсемпе хытӑрах чӑмӑртаса тытрӗ.
Мажаров чуть отстранился от столика, зажал в ладонях стакан, чувствуя, как сосущий холодок подбирается к его сердцу.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика