Шырав

Очер

Кӑкарнӑ Очер малалла туртӑнса сиксе вӗрме тытӑнчӗ.
Очер рванулся вперед и с громким лаем забился на привязи.

Очер, шӑлӗсене йӗрсе, кӑкарнӑ ҫӗртен ун патнелле ыткӑнчӗ.
Очер рванулся с привязи, оскалив клыки.

Вӑл сасартӑк малалла пӗр утӑм турӗ, анчах, Очер хаяррӑн хӑрлатнине илтсен, каллех чарӑнса тӑчӗ.
Он сделал резкий шаг вперед, но, услышав сердитое рычание Очера, снова остановился.

«Эпӗ кайсан вӑл тата хытӑрах улама тытӑнать», — тесе шухӑшларӗ те вӑл, Очер умне чӗркуҫленсе ларса, ӑна янах шӑмминчен ярса тытрӗ.
«Если я уйду, он еще сильнее станет выть», — подумал Том, бросаясь перед Очером на колени и хватая его за челюсти.

Анчах Очер ӳкӗте кӗмест.
Но Очер был неумолим.

— Чарӑн, чарӑн ну, Очер! — макӑра-макӑра ӳкӗтлет Том йытта.
— Замолчи, ну замолчи же, Очер! — умолял Том собаку.

Пӗрре вӑл, Кэмбипе унӑн ывӑлӗсем Очер уланине илтиччен, тарма шутларӗ, тепре — Очер хӑй ӑҫтине палӑртасран хӑранӑ пирки ӗнтӗ, ҫакӑнтах юлса Очера мӗнле те пулин лӑплантарма шут тытса пӑхрӗ.
Два чувства боролись в нем: убежать, пока Кэмби и его сыновья не услыхали воя Очера, и второе — остаться и как-нибудь успокоить Очера, чтобы он не выдал своего убежища.

Кӑкарнӑ Очер сасартӑк туртӑнчӗ те каллех, вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе хурлӑхлӑн вӗре-вӗре, улама пуҫларӗ.
Очер рванулся с привязи и снова завыл громко, порой прерывая свои завывания жалобным лаем.

Очер какая шӑршласа пӑхрӗ, анчах ҫимерӗ.
Очер обнюхал мясо, но есть не стал.

Очер вӗҫерӗнчӗ, малти урисемпе Том чӗркуҫҫийӗ ҫине тӑрса, вӑрӑммӑн уласа ячӗ.
Очер вырвался, встал передними лапами на колени Тома и протяжно завыл.

Кӑкарнӑ Очер, хурлӑхлӑн йынӑшса, ӑна хирӗҫ ыткӑнчӗ.
Очер бросился с привязи к нему навстречу, жалобно заскулил.

Каҫ пуласпа вӑл Очер валли хатӗрленӗ морж ашне тутӑр татӑкӗпе чӗркерӗ те хӑйсен пӳрчӗ патнелле тавра ҫулпа ҫаврӑнса кайрӗ.
Под вечер он завернул в тряпку кусок моржового мяса для Очера и отправился обходным путем к своей хижине.

— Очер ӑҫтине пӗлместӗп.
— Я не знаю, где Очер.

Очер халӗ ман, ӑнлантӑн-и?
Очер теперь мой, понимаешь?

— Ан ула, ан вӗр, Очер, — йыттӑн ҫӑмламас мӑйне ыталаса, йӑвашшӑн ӳкӗтлерӗ Чочой.
— Не надо выть, не надо лаять, Очер, — ласково попросил Чочой, обнимая пушистую шею собаки.

Очер пуҫне ҫӗклетсе хӳрине вылята пуҫларӗ.
Очер поднял голову, завилял хвостом.

Мачча ҫине лексен Очер салхулланчӗ.
Очутившись на чердаке, Очер приуныл.

Чочой Том сӗнӗвне ырларӗ, ҫапах та, Очер улама тытӑнсан, вӑл ӑҫтине сасӑран пӗлесрен хӑрарӗ.
Чочой одобрил предложение Тома, хотя и выразил опасение, что, если Очер будет выть, его могут узнать по голосу.

Вӑл пӳрте кӗрсе ача патнелле ура ярса пусрӗ, анчах Очер ҫавӑнтах ҫӗнӗрен хӑрлатса илчӗ.
Он вошел в дверь и сделал шаг вперед к мальчику, но тут снова зарычал Очер.