Шырав

Шырав ĕçĕ:

Калугин (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Ну, господа, кӗҫӗр питӗ хӗрӳ пулать пулмалла, — терӗ Калугин, генерал патӗнчен тухнӑ май.
— Eh bien, messieurs, je crois que cela chauffera cette nuit, — сказал Калугин, выходя от генерала.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— А! апла пулсан иртерех, — терӗ Калугин, унчченхи пекех кӳрентермелле йӑл кулса.
— А! так пожалуйте, — сказал Калугин с той же оскорбительной улыбкой.

Калугин тӑчӗ, анчах офицере хирӗҫ пуҫ таймарӗ вӑл, кӑмӑллӑн йышӑнса иленҫи пулса (капла йышӑнса илни, паллах ӗнтӗ, пырса кӗрекен ҫынна кӳрентерет), кулас килмен ҫӗртенех йӑл кулса, офицертен вӑл, эсир кӑштах тӑхтама пултараймастӑр-и тесе ыйтрӗ те, ӑна ларма сӗнмесӗрех, ун ҫине тек ҫаврӑнса та пӑхмасӑр, Гальцин патнелле ҫаврӑнса тӑчӗ те французла калаҫма тытӑнчӗ, пӳлем варрине тӑрса юлнӑ мӗскӗн офицер вара, хӑйне хӑй тата хӑй умӗнче ҫакӑнса тӑракан перчеткесӗр аллисене ниҫта чикме аптӑрарӗ.
Калугин встал, но, не отвечая на поклон офицера, с оскорбительной учтивостью и натянутой официальной улыбкой спросил офицера, не угодно ли им подождать, и, не попросив его сесть и не обращая на него больше внимания, повернулся к Гальцину и заговорил по-французски, так что бедный офицер, оставшись посередине комнаты, решительно не знал, что делать с своей персоной и руками без перчаток, которые висели перед ним.

— Мӗн калаҫан ҫак эсӗ кирлӗ мара, — ҫилленсе пӳлчӗ ӑна Калугин, — эпӗ ӗнтӗ вӗсене кунта санран нумайрах курнӑ, кирек хӑҫан та, хӑть ӑҫта пулсан та калама пултаратӑп, пирӗн ҫуран ҫар офицерӗсем, чӑн та, пыйтли пыйтлӑ ӗнтӗ, вунӑ кун хушши кӗпе улӑштарса тӑхӑнманни те пулкалать вӗсен, а вӗсем геройсем, тӗлӗнмелле ҫынсем.
— Ну что ты говоришь пустяки, — сердито перебил Калугин, — уж я видел их здесь больше тебя и всегда и везде скажу, что наши пехотные офицеры хоть, правда, во вшах и по десять дней белья не переменяют, а это герои, удивительные люди.

— Ҫуран ҫар офицерӗсем мӗнле, эппин, — терӗ Калугин, — бастионсенче, блиндажсенче салтаксемпе пӗрле пурӑнса салтак яшкине ҫиекеннисем ҫинчен эпӗ, — вӗсен мӗнле пурӑнмалла?
— А как же наши пехотные офицеры, — сказал Калугин, — которые живут на бастионах с солдатами, в блиндаже и едят солдатский борщ, — как им-то?

— Княҫе пар, — терӗ Калугин.
— Подай князю, — сказал Калугин.

Ҫак хушӑра вал фортепьяно ҫумӗнчен сиксе тӑчӗ те чӳрече янаххи ҫине, Калугин патнерех пырса ларчӗ: — кулса вилӗн.
Князь Гальцин, вскакивая от фортепьян, у которых он сидел, и садясь на окно подле Калугина, — просто умора.

— Ҫав Ваҫка Мендель ҫинчен такки каласа пӗтереймерӗн эс мана, — терӗ шинелне хывса чӳрече умӗнчи ҫемҫе кресло ҫине кӗрсе ларнӑ Калугин, голландски кӗпин крахмалланӑ ҫухине вӗҫертнӗ май, мӗнле авланчӗ-ха вӑл?
— Ну так ты мне не досказал про Ваську Менделя, — говорил Калугин, сняв шинель, сидя около окна на мягком, покойном кресле и расстегивая воротник чистой крахмальной голландской рубашки, — как же он женился?

Гальцин князь, Нефердов подполковник, Пест юнкер барон, ку вара вӗсене бульварта хирӗҫ пулнӑ, тата Праскухин, ӑна никам та чӗнмен, никам та калаҫман унпа, ҫапах та вӑл вӗсенчен юлман, бульвартан тӳрех Калугин патне чей ӗҫме кайрӗҫ.
Князь Гальцин, подполковник Нефердов, юнкер барон Пест, который встретил их на бульваре, и Праскухин, которого никто не звал, с которым никто не говорил, но который не отставал от них, все с бульвара пошли пить чай к Калугину.

Штабс-капитан тӗшмӗше ӗненекен ҫын пулнӑ, ҫавӑнпа та вӑл ӗҫ умӗн хӗрарӑмсемпе ҫӳренӗшӗн пысӑк ҫылӑх пулать тесе шутланӑ, анчах хальхинче вӑл хӑйне хӑй юриех хӗрарӑмшӑн пӗтсех каякан этемле тыткаларӗ, вӑл ун пек этем иккенне Гальцин князь та, Калугин та ӗненмерӗҫ пулас, пуринчен ытла ку хӗрлӗ тутӑрлӑ хӗре тӗлӗнтерчӗ, мӗншӗн тесен вӑл штабс-капитан хӑйсен чӳречи умӗпе иртсе пынӑ чух хӗреле-хӗреле кайнине пӗр хут кӑна мар асӑрханӑ.
Штабс-капитан был суеверен и считал большим грехом перед делом заниматься женщинами, но в этом случае он притворился большим развратником, чему, видимо, не верили князь Гальцин и Калугин и что чрезвычайно удивляло девицу в красном платочке, которая не раз замечала, как штабс-капитан краснел, проходя мимо ее окошка.

3 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Мӗн, паян мӗн те пулин пулмасть пулӗ те? — шикленерех ыйтрӗ Михайлов, пӗрре Калугин ҫине, тепре Гальцин ҫине пӑхса илсе.
— А что, не будет ли нынче чего-нибудь? — робко спросил Михайлов, поглядывая то на Калугина, то на Гальцина.

Анчах Калугин вӑл каланине итлесе пӗтереймерӗ.
Калугин не дослушал его.

— Мӗнле, капитан — терӗ Калугин — баксиончике хӑҫан, час каятӑр-и?
— Что, капитан, — сказал Калугин, — когда опять на баксиончик?

— Михайлов телейне, Калугин питӗ хаваслӑ, кӑмӑллӑ пулчӗ (унпа халь кӑна генерал самаях шанса калаҫнӑ-мӗн, тата Петербургран килнӗ Гальцин князь ун патне чарӑннӑ-мӗн) — штабс-капитан Михайлова ал тытма именсе тӑмарӗ вӑл, анчах Праскухин, бастионра чух Михайловпа час та часах тӗл пулаканскер, унӑн эрехне те пӗр хут кӑна мар ӗҫсе курнӑскер, преферансла вылянӑшӑн Михайлова 12 тенкӗ ҫурӑ тӳлеме тивӗҫ пулин те, ӑна ал тытма хӑяймарӗ.
К счастью Михайлова, Калугин был в прекрасном расположении духа (генерал только что поговорил с ним весьма доверенно, и князь Гальцин, приехав из Петербурга, остановился у него), он счел не унизительным подать руку штабс-капитану Михайлову, чего не решился, однако, сделать Праскухии, весьма часто встречавшийся на бастионе с Михайловым, неоднократно пивший его вино и водку и даже должный ему по преферансу 12 руб. с полтиной.

Тӑватӑ офицер: Михайлов паллакан Калугин адъютант, Гальцин князь адъютант, ку вара Калугиншӑн хӑйшӗн те кӑштах аристократ, Нефердов подполковник, ку ӗнтӗ светри ҫынсенчен пӗри, вӑл отставкӑна тухнӑ, хӑйӗн патриотизмла шухӑш-кӑмӑл пуррине кура, е чысшӑн ҫуннипе, пуринчен ытла пурте ҫапла тунине кура 122-ӗн тан службӑна таврӑннӑ ҫынсенчен пӗри; хӑй вӑл Мускаври клубсем тӑрӑх ҫӳрекен ватӑ хусах пулнӑ, кунта килсен вӑл кӑмӑлсӑррисен партийӗпе пӗрлешсе кайнӑ, нимӗн те туман, нимӗн те ӑнланман вӗсем, начальство распоряженийӗсене тиркесе кӑна пурӑннӑ, тепри Праскухин ротмистр, ку та 122 геройран пӗри.
Кружок этот составляли четыре офицера: адъютант Калугин, знакомый Михайлова, адъютант князь Гальцин, бывший даже немножко аристократом для самого Калугина, подполковник Нефердов, один из так называемых 122-х светских людей, поступивших на службу из отставки под влиянием отчасти патриотизма, отчасти честолюбия и, главное, того, что все это делали; старый клубный московский холостяк, здесь присоединившийся к партии недовольных, ничего не делающих, ничего не понимающих и осуждающих все распоряжения начальства, и ротмистр Праскухнн, тоже один из 122-х героев.

Обжогов капитаншӑн пулсан штабс-капитан Михайлов аристократ, мӗншӗн тесен ун шинелӗ те, перчеткисем те таса, вӑл ӑна, кӑштах хисеплет пулин те, чӑтма ҫук юратмасть, штабс-капитан Михайловшӑн пулсан Калугин адъютант аристократ, мӗншӗн тесен вӑл адъютант тата ытти адъютантсемпе «эсӗ» тесе калаҫать; ҫакна пула вӑл, ӑна, хӑй унтан хӑрать пулин те, юратсах каймасть: Калугин адъютантшӑн пулсан Нордов граф аристократ, вӑл вара ӑна ялан ятлаҫать, хӑй ашӗнче вӑл ӑна флигель-адъютант пулнӑшӑн кураймасть.
Для капитана Обжогова штабс-капитан Михайлов аристократ, потому что у него чистая шинель и перчатки, и он его за это терпеть не может, хотя уважает немного; для штабс-капитана Михайлова адъютант Калугин аристократ, потому что он адъютант и на «ты» с другим адъютантом, и за это он не совсем хорошо расположен к нему, хотя и боится его; для адъютанта Калугина граф Нордов аристократ, и он его всегда ругает и презирает в душе за то, что он флигель-адъютант.

Сергей Калугин патне телефонпа шӑнкӑртаттарчӗ, унпа нумайччен калаҫрӗ, ҫуррине паянах, ыттине — ҫак эрне вӗҫӗнче пама каларӗ.
Сергей позвонил Калугину, говорил с ним долго и упросил выдать половину суммы сегодня, а остальную половину — в конце недели.

II сыпӑк // Мария Ухсай. Бабаевский, Семен Петрович. Ылтӑн ҫӑлтӑр кавалерӗ: икӗ кӗнекеллӗ роман; вырӑсларан Мария Ухсай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 568 с.

Банкра, Калугин патӗнче, манӑн укҫа выртать, илме пултараймастӑп…
У Калугина в банке лежат колхозные гроши, а получить я их не могу…

Кӗрт хӗвсе кайнӑ верандӑллӑ тата пӳрт умӗнчи пӗчӗк садлӑ, пурте пӗлекен пысӑках мар ҫурт патне Рощенскинче пурӑнакансем чылай пухӑнчӗҫ: вӗсен хушшинче Сергей, Савва, Татьяна Нецветова, Алдахия, Стегачев, пиҫиххисем ҫыхса тултарнӑ райвоенком ырханрах Соловьев, сарлака хулпуҫҫисемлӗ, смала пек хура усиллӗ милици начальникӗ самӑр Кокорев, хӗрлӗ питлӗ, вӑйпитти ҫын, райфинпай заведующийӗ Столбовой, банк директорӗ хура питлӗ Калугин, ҫӗрӗҫ пайӗн начальникӗ Андрей Саввич Полищук пулнӑ.
К знакомому всем маленькому дому с заснеженной верандой и небольшим садом перед ним собрались многие жители Рощенской: среди них были Сергей, Савва, Татьяна Нецветова, Алдахия, Стегачев, с большим количеством завязанных ремней худощавый райвоенком Соловьев, широкоплечий и с усами как черная смоль начальник милиции, полный Кокорев, краснолицый, здоровый человек, заведующим райфинчастью Столбовой, директор банка чернолицый Калугин, начальник части военного дела Андрей Саввич Полищук.

XXIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика