Шырав

Айртон

Айртон вӑрттӑнлӑхне пӗлесшӗн мӗн тунине те, Айртон мӗн каланине те вӗсем никама та каласа памарӗҫ.
Они никому не сказали, какие доводы они употребляли, чтобы вырвать у Айртона его тайну, ни что он ответил им.

Анчах, Айртон нимӗн те пӗлмест пулсан, мӗншӗн-ха вӑл ун ҫинчен каламасть?
Но если Айртон ничего не знал, почему он не признавался в этом?

Айртон ҫав териех хытӑ тӑрать, ҫакна пула майор, тен, каторжник нимӗн те пӗлмест пулӗ тесе шутлама пуҫларӗ.
Упрямство Айртона было так велико и так необъяснимо, что майор начинал подумывать о том, что, быть может, каторжник ничего не знает.

Анчах Айртон Грант капитана шыраса тупас пулсан, вӑл судра ӑна хирӗҫ тухакан свидетель пулассине аванах пӗлет.
Но Айртон понимал, что капитан Грант, если бы его удалось разыскать, свидетельствовал бы против него на суде.

Вӑл ҫын Айртон пулать.
Это был Айртон.

— Кунта судьясем те, палачсем те ҫук, Айртон.
— Здесь нет ни судей, ни палачей, Айртон.

Айртон иккӗленсе тӑчӗ.
Айртон заколебался.

— Айртон, — терӗ Гленарван, йӑлӑннӑ майлах.
— Айртон, — сказал Гленарван почти умоляющим тоном.

— Ҫук, сэр, — терӗ Айртон.
— Нет, сэр, — ответил Айртон.

Айртон, пикенсех чӗмсӗрленме шутланӑ ҫын пек, пуҫне силлерӗ.
Айртон покачал головой с видом человека, твёрдо решившего молчать.

— Эпӗ судья мар, Айртон, ӗҫ мӗнле пулнине те тӗпчеместӗп.
— Я не судья, Айртон, и не веду следствия.

Питех те хӗрсе калакан Айртон хӑйӗн сӑмахне пӗтерсен, каллех хӑйне нимӗн те пулман пек тытрӗ.
Айртон, говоривший с большим жаром, снова напустил на себя равнодушный вид, окончив свою тираду.

Вӗсене эсир кӑтартса пама пултараймастӑр, ҫавӑнпа та эсир вӗсене шыраса тухиччен, эпӗ Айртон, виҫӗ мачтӑллӑ «Британин» боцманӗ пулатӑп!
А доказательств у вас нет, и пока вы их не добудете, я останусь Айртоном, боцманом трёхмачтовика «Британии»!

— Инҫе каймалла мар, ҫӑмӑл пулать тетӗр эппин? — тесе ыйтрӗ Айртон, кулнӑ пек пулса.
— Вы говорите, что доказательства будет легко собрать? — ироническим тоном спросил Айртон.

Айртон Гленарван еннелле ҫавӑрӑнса тӑчӗ, вара тӳрех унӑн куҫӗсенчен пӑхрӗ.
Айртон повернулся лицом к Гленарвану и посмотрел ему прямо в глаза.

— Мана тимлесех итлӗр, Айртон, — тет татах Гленарван.
— Слушайте меня внимательно, Айртон, — продолжал Гленарван.

Хӑйӗнчен мӗн ыйтнисене илтмен пекех, Айртон нимне асӑрхамасӑр ҫыран ҫинелле пӑхать.
Айртон невозмутимо смотрел на берег, как будто не слышал вопросов.

Анчах, пуринчен малтан, ҫакна каласа парӑр: сире Айртон е Бен Джойс тесе чӗнмелле?
Но прежде всего скажите, как вас следует называть — Айртоном или Беном Джойсом?

— Айртон, — терӗ вӑл татах, — эпӗ ыйтнисем пирки эсир каласа параттӑр пулӗ тесе шанатӑп эпӗ.
— Я полагаю, Айртон, — продолжал он, — что вы не откажетесь ответить на несколько вопросов, которые я вам предложу.