Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Сводкӑсем майсӑртан майсӑр килсе тӑраҫҫӗ: вӗсене илтмессерен, тӗнче татах та хӗсӗннӗн туйӑнать.

Сводки становились все огорчительнее, и каждый раз мне казалось, что мир делается все теснее.

13 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Эпир пӗтӗм килйышпах дачӑра пурӑнатпӑр — икӗ Петя та «наукӑллӑ няньӑпа» пӗрле, кӑҫал Энска кайманскерсем, — кӳлӗре шыва кӗретпӗр, пысӑк хырӑмлӑ йӗс сӑмавартан чей ӗҫетпӗр, ҫакӑн пек ытарайми шӑплӑха та ҫакӑн пек телее ытти хӗрарӑмсем асӑрхаман пек туйӑнать мана.

Мы живём на даче всей семьёй — оба Пети с «научной няней» в этом году не поехали в Энск, — купаемся в озере, пьём чай из настоящего пузатого медного самовара, и мне кажется странным, что такой прекрасной тишины, такого счастья другие женщины даже не замечают.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗр пысӑк хулана ун ятне панӑранпа ҫулталӑк та иртрӗ ӗнтӗ, ҫӗршер чаплӑ урамсем, театрсем, парксемпе садсем пур, пире Саньӑпа унӑн «о» тесе яракан хулӑн сассине урӑх илтме ҫукки темӗнле пек туйӑнать…

Прошёл уже год, как большой город назван именем этого человека, сотни прекрасных улиц, театры, парки, сады; а нам с Саней всё странным кажется, что никогда больше мы не услышим его низкий окающий голос…

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫапла иртет Энскри ҫак ытарайми каҫ, хамӑр пӗр-пӗрне питӗ юратса тӑратпӑр пулин те, сайра хутран ҫеҫ пухӑнатпӑр ҫав эпир пӗтӗм килйышпа, халӗ акӑ, пурсӑмӑр та пӗрле тӗл пулнӑ чух, хамӑр тӗрлӗ хуласенче пурӑннинчен тӗлӗнмелле пек туйӑнать.

Так проходит этот прекрасный вечер в Энске. Мы так редко собираемся всей семьёй, а между тем очень любим друг друга. И теперь, когда мы наконец встречаемся, всем кажется странным, что мы живём в разных городах.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Таҫта, пиншер километр инҫетре, Гвадаррама тӑвӗсем ҫинче, ҫапӑҫу пырать, манӑн каҫхи сӗтел тӗлӗнче пӗчӗк ялавсемпе тирсе тултарнӑ картта ҫакӑнса тӑрать; инҫетри паллайми Испани, Хосе Диаспа Долорес Ибаррури Испанийӗ мана хам ачалӑха ирттернӗ тӑван урам пек ҫывӑх туйӑнать.

Где-то за тысячу километров, в горах Гвадаррамы, идут бои; истыканная флажками карта висит над моим ночным столиком; Испания, далёкая и таинственная, Испания Хосе Диаса и Долорес Ибаррури, становится близка, как улица, на которой я провела своё детство.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗлетӗн-и, мана кирек хӑҫан та кашни ҫыннӑн хӑйне ӳсӗм ҫулӗ пур пек туйӑнать.

— Ты знаешь, мне всегда казалось, что у каждого человека есть свой характерный возраст.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Йӗри-тавра — лӑпкӑ та мирлӗ уй-хир, мӗн пур тавралӑх канӑҫлӑн тӑнӑ пек туйӑнать, таҫта вӑрҫӑ пуррине ӗненес те килмест.

Такой мирный простор окружал нас на этих полях, такой покой был во всем, что не верилось — неужели где-то есть война?

11 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ӗнтӗ сывлӑшра, кӗрхи евӗрлех, эрешмен картисем те вӗҫкелеҫҫӗ, вӗсене курсан сывлӑшра темӗнле витер курӑнакан тӳремҫисем хӑйсен ҫутӑ хӗррисемпе йӑлтӑртата-йӑлтӑртата, пӗр-пӗрин урлӑ каҫса ҫӳренӗн туйӑнать.

Летала уже осенняя блестящая паутина, и казалось, что в воздухе пересекаются какие-то прозрачные, сверкающие на краю плоскости.

11 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Унпа нихҫан та кичемлӗхе пӗлместӗн, анчах хам ертсе пыракан пионерсем умӗнче ҫакӑн пек шӳтлени маншӑн пӗрре те кӑмӑллӑ мар: ман авторитета хисепе хуман пек туйӑнать.

Мне с ним всегда было весело, но я не любила, когда он шутил так при моих пионерах: мне казалось, что этим он умаляет в их глазах мой авторитет.

10 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Чӑнах та Мускавра халь пӗтӗм ҫын сӗнксе ҫӳренӗн туйӑнать.

И действительно, все люди в Москве казались невыспавшимися.

10 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Хушӑран мана хамӑр ҫурт та тайкаланнӑн туйӑнать.

Иногда мне казалось, что и дом наш начинает качаться из стороны в сторону.

9 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Пӗтӗм Мускав тапраннӑн туйӑнать, куҫа хупмасӑр явӑнса ҫӳрекен хура тӑшмана ҫӗр ҫӗмӗрсе хӑвалать.

И казалось, вся Москва загрохотала выстрелами, гоня с неба невидимых летучих врагов.

9 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Этем хӑй те паян лайӑхрах, тасарах, вал шухӑш-кӑмӑлри тӗрлӗрен ҫӳп-ҫапа шӑлса кӑларнӑн туйӑнать.

И мне казалось, что и сами люди делаются лучше, чище, выкидывая из своих душ все ненужное, мусорное.

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ытти классенче ҫитӗннӗ арҫынсем туллиех, вӗсене шкул обстановкинче, партӑсен хушшинче тӗл пулма, темӗнле, аван мар пек туйӑнать.

В других классах молчаливо сидели на партах странно выглядевшие тут взрослые мужчины.

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

— Мана та ҫаплах туйӑнать, ӗнертенпе пушшех, — килӗшрӗ Рома.

— Мне тоже еще вчера показалось, что она стала какая-то особенно хорошая, — согласился Рома.

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ӗнерхи куна пула Мускав пӗтӗмӗшпех улшӑннӑ туйӑнать.

Мне казалось, что за вчерашний день все в ней должно было перемениться.

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Темиҫе ҫӗр пӑтлӑ хура чӗмсӗрлӗх пирӗн ҫине, халь-халь пусарса хурас пек, капланнӑн туйӑнать.

Мы были подавленные этим стопудовым, легшим на нас черным молчанием.

6 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Халӗ те ак такам, куҫа курӑнман, алла лекмен шӑлйӗрен, тӗмсем хыҫӗнчен пирӗн ҫине пӑхса тӑнӑнах туйӑнать.

И начинало уже казаться, что кто-то подсматривает за нами из кустов, насмешливый и неуловимый.

3 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Анчах ман ӑна курас та килмест, мӗнпур хӑтланчӑшӗ-йӑли, тӑртанса-ҫуланса тӑракан физиономийӗ ытла та путсӗр туйӑнать.

Но мне была противна вся его повадка и мясистая, глянцевитая физиономия.

3 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Пуҫне хыҫалалла ярса, кӑкӑрне тӳп-тӳрӗ ҫӳлелле тытса, авӑтать те авӑтать, хушӑран пӗр саманта чарӑнать, сывлӑш ҫавӑрать, ҫавӑн чух вӑл ирхи сывлӑша тата вӑрманӑн тутлӑ шерпетне вӑрӑм мӑйракаран шалт ӗҫнӗн туйӑнать.

Он трубил, закинув голову, подняв прямо вверх свой горн, и, когда переводил на минутку дух, казалось, будто залпом пил из пионерского рога утреннюю свежесть и пахучий лесной воздух.

3 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950