Шырав

Шырав ĕçĕ:

чул сăмах пирĕн базăра пур.

чул (тĕпĕ: чул) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Тепӗр кун, кӑнтӑрлахи кӗлӗрен таврӑннӑ чухне, вӑл Иван Игнатьич тупӑ кӗпҫи ӑшӗнчен ачасем чиксе тултарнӑ тутӑр татӑкӗсене, чул катӑкӗсене, турпассене, тӗрлӗ ҫӳп-ҫапсене кӑларнине курнӑ.
На другой день, возвращаясь от обедни, она увидела Ивана Игнатьича, который вытаскивал из пушки тряпички, камушки, щепки, бабки и сор всякого рода, запиханный в нее ребятишками.

Улттӑмӗш сыпӑк. Пугачевщина // Михаил Сироткин, Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Капитан хӗрӗ. Вырӑсларан Н.Т. Ваҫанккапа М.Я. Сироткин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1940

Ӗлӗкхи живопись мастерскойӗнче скульптура тӑмӗ мӗн чул илес тетӗн ҫавӑн чухлех пур.
В бывшей мастерской живописи и ваяния было сколько угодно белой скульптурной глины.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Тӑнран тухни ытлашши йывӑрах пулман иккен унӑн, час иртмелле пулнӑ, анчах та вӑл чул ҫине ӳкнӗ.
Это был простой обморок, но, падая, она ударилась головой о камни,

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ту ҫинчен, ҫӳлӗ ҫыран хӗрринче ларакан Покровск монастырӗ, чул хӳме ҫавӑрнӑскер, курӑнать.
С горки был виден на высоком берегу Покровский монастырь, белый, окруженный невысокими крытыми стенами,

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫавӑнпах та эпӗ тем чул вӑхӑт хушши ним хускалмасӑр, хуйха-суйха пула хама хам пӗлмесӗр, пӗр сӑмах илтмесӗр выртрӑм.
и несколько минут я лежал не двигаясь, не помня себя от горя и не слыша ни слова.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ ун аллине чӑмӑртас тенӗ пулсан, вӑл мана мӑйран ыталаса тытнӑ пулӗччӗ, анчах эп, чул пек, вырӑнтан тапранмарӑм — вӑл тухса кайрӗ.
И если б я показал ему малейшее на это желание, то он бросился бы мне на шею; но я остался холоден, как камень — и он вышел.

Июнӗн 16-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Манӑн чӗрере чул выртатчӗ.
У меня на сердце был камень.

Халичченех тӗлӗнетӗп вара эпӗ, мӗнле кӑна туйӑм вӗремерӗ-ши ҫавӑн чух ман кӑкӑрта: ҫак мӑн кӑмӑллӑ та лӑпланнӑ чӑрсӑрлӑхпа пӑхса тӑракан ҫын хам чӗрене кӳрентерни те, курайманлӑх та, йӗрӗнтерни те пулчӗ, вӑлах-ҫке пӗр-икӗ минут каярахпа кӑна хӑйне нимӗнле хӑрушлӑх умне те тӑратмасӑр мана йытта вӗлернӗ пек персе вӗлересшӗнччӗ, урам кӑшт ҫеҫ ытларах суранланнӑ пулсан, эпӗ чул ту ҫинчен персе анаттӑмах ӗнтӗ.
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого роду чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.

Эпӗ площадка кӗтессине тӑтӑм, ҫӑмӑл аманас-тӑвас пулсан, каялла кайса ӳкес мар тесе, сулахай урапа чул ҫине тӗрентӗм, пӑртак малалла ӳпӗнтӗм.
Я стал на углу площадки, крепко упершись левой ногою в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад.

Эпӗ площадка хӗррине пырса тӑтӑм та аялалла пӑхрӑм, пуҫӑм кӑштах ҫаврӑнаймарӗ: унта, тупӑкри пек, сӗм-тӗттӗм те сивӗ туйӑнать; вӑйлӑ ҫумӑрпа е иртен вӑхӑтпа катӑлса ӳкнӗ чул ту тӑррисем хӑйсен ҫимӗҫне кӗтеҫҫӗ.
Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась, там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи.

Акӑ эпир маларах тухса тӑракан чул ту тӑррине хӑпарса ҫитрӗмӗр; площадка юри пире ҫапӑҫмашкӑн тунӑ темелле, вӗтӗ хӑйӑрпа витӗннӗ.
Вот мы взобрались на вершину выдавшейся скалы: площадка была покрыта мелким песком, будто нарочно для поединка.

Тӑвӑр сукмак йывӑҫ тӗми хушшипе чӑнкӑ вырӑналла улӑхать; чул ту катӑкӗсем ҫав ҫутҫанталӑк пусмин шанчӑксӑр картлашкисем пулнӑ, йывӑҫ тӗмисенчен тыткаласа эпир ҫӳлелле улӑхма тытӑнтӑмӑр.
Узкая тропинка вела между кустами на крутизну; обломки скал составляли шаткие ступени этой природной лестницы; цепляясь за кусты, мы стали карабкаться.

Куратӑр-и, ҫак тӳп-тӳрӗ анакан чул ту тӑрринче, сылтӑмра, пӗр тӑвӑр площадка пур?
Видите ли на вершине этой отвесной скалы, направо, узенькую площадку?

Чул ту айӗнчи йывӑҫ тӗмисен хушшине виҫӗ лаша кӑкарнӑ; хамӑр лашасене ҫавӑнтах кӑкартӑмӑр та тӑвӑр сукмак тӑрӑх плошадка ҫине улӑхрӑмӑр, унта пире драгун капитанӗ, Грушницкий тата унӑн тепӗр секунданчӗ кӗтсе тӑратчӗҫ.
У подошвы скалы в кустах были привязаны три лошади; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке взобрались на площадку, где ожидал нас Грушницкий с драгунским капитаном и другим своим секундантом.

Пӑхӑр-ха, доктор: куртӑр-и эсир, чул ту ҫинче сылтӑмра виҫӗ ҫын тӑни палӑрать?
Посмотрите, доктор: видите ли вы, на скале направо чернеются три фигуры?

Унта ҫул ансӑрлансах пырать, чул тусем кӑвакланса тата хӑрушӑланса пыраҫҫӗ, юлашкинчен вара вӗсем пӗрлешсе ҫирӗп хӳме пулса тӑнӑ пек туйӑнаҫҫӗ.
Там путь все становился уже, утесы синее и страшнее, и, наконец, они, казалось, сходились непроницаемою стеной.

Хӗвел симӗс йывӑҫ тӑррисем ҫийӗн кӑшт курӑнчӗ ҫеҫ, унӑн пайӑркисен малтанхи ӑшши каҫӑн сӳрӗлекен сиввипе пӗрлешсе темле тутлӑн ывӑнтарать пек; ту хушшине ҫамрӑк кунӑн хаваслӑ пайӑрки кӗреймен-ха; вӑл пирӗн пуҫ ҫийӗнче икӗ енӗпе те усӑнса тарӑкан чул тусен тӑррисене ҫеҫ ылтӑн сӑрпа сӑрлать.
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами.

Манӑн чӗре чул пулса каять те, ӑна вара ҫӗнӗрен нимӗн те ӑшӑтаймасть.
Мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.

Июнӗн 14-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ту таврашӗнчи юхан шывсем чи пӗчӗккисем те ытла хӑрушӑ, вӗсен тӗпӗ чӑн-чӑн калейдоскоп пек: хумсем ҫапӑннипе кашни кунах вӑл улшӑнса тӑрать; ӗнер чул выртнӑ ҫӗрте паян лакӑм пулса тӑрать.
Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где был вчера камень, там нынче яма.

Июнӗн 12-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Пӗр пысӑк ушкӑн ҫав чул хапха витӗр хӗвел аннине пӑхма тухса кайрӗ.
Многочисленная кавалькада отправилась туда посмотреть на закат солнца сквозь каменное окошко.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика