Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӗтреллӗ сăмах пирĕн базăра пур.

тӗтреллӗ (тĕпĕ: тӗтреллӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӑн-кӑвак тӗтреллӗ улӑх вара, ӗнчӗ-ахах сапса тухнӑ пек, таса та ҫутӑ сӑрӑпа чечекленчӗ, симӗсӗн-кӑвакӑн та вут-ҫулӑмӑн вылянса тӑрса, утӑ ҫулма тухнӑ ҫамрӑксене хӑй патнелле туртрӗ.
И луг, до того сизый и дымчатый, заиграл миллионами цветных огней, словно осыпанный самоцветами, расцветился такими яркими и чистыми красками, что молодые косари невольно залюбовались.

20-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ольгӑн тӗтреллӗ тунсӑхӗпе ыйтӑвӗсем ҫумне урӑхла, инҫетре пулин те, ҫапах уҫӑмлӑ, паллӑ та хӑрушӑ тӗлӗксем шӑппӑн хушӑнчӗҫ…
В туманную грусть и вопросы, посещавшие Ольгу, тихо вселились другие, хотя отдаленные, но ясные, определенные и грозные сны…

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Темле тӗтреллӗ шухӑш-ӗмӗтсемпе асапланма! — ӳпкелешрӗ Ольга.
— Мучиться каким-то туманом, призраками! — жаловалась она.

Анчах вӑл чунӗ вӑхӑтран вӑхӑта самантлӑх тӗлӗрсе, хытса кайнине тем пекех пӗтерес тесен те, ирӗксӗрех малтан телее ӗмӗтленет, ӑна кӑвак каҫ, сӗмлӗх хупӑрласа илет, унтан каллех, пурнӑҫ канлӗхӗ ҫитнӗ пек, тутлӑ ӗмӗт татӑлать, кайран вара Ольга именет, шикленет, темшӗн тунсӑхлать, унӑн канӑҫсӑр пуҫӗнче темле уҫӑмсӑр тӗтреллӗ ыйтусем ҫуралаҫҫӗ.
Но как она ни старалась сбыть с души эти мгновения периодического оцепенения, сна души, к ней нет-нет да подкрадется сначала греза счастья, окружит ее голубая ночь и окует дремотой, потом опять настанет задумчивая остановка, будто отдых жизни, а затем… смущение, боязнь, томление, какая-то глухая грусть, послышатся какие-то смутные, туманные вопросы в беспокойной голове.

Мӗншӗн кӑна итлемерӗм эпӗ ҫавӑн чух чӗрен тӗтреллӗ туртӑмне, хӑйӗн хӑвӑрттӑн пулса иртекен вӑрттӑн сисчӗвлӗхӗсем тӗлӗшпе — пӗр иккӗленмесӗрех ӗненетӗп куна эп халӗ! — нихӑҫан та йӑнӑшмасть-ҫке вӑл.
Зачем я не послушался тогда смутного влечения сердца, которое — я теперь, безусловно, верю в это! — никогда не ошибается в своих быстрых тайных предчувствиях?

XI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Чеелӗхӗн куҫӗ тӗтреллӗ: вӑл инҫетрине мар, сӑмса айӗнчине кӑна лайӑх курать, ҫавна пула та ыттисем валли лартнӑ таппа час-часах хӑй лекет.
Хитрость близорука: хорошо видит только под носом, а не вдаль, и оттого часто сама попадается в ту же ловушку, которую расставила другим.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн шурса ларнӑ, хыҫалалла ывтӑннӑ питне, унӑн уйӑх шевлисем ҫуттӑн вылянакан пысӑк хура куҫӗсене ҫывӑхранах тинкерсе пӑхрӑм эпӗ, — инҫех мар вайкӑнакан инкекӗн тӗтреллӗ сисчӗвӗ кӗтмен сивӗлӗхпе шӑвӑнса кӗчӗ вара ман чунӑ сасартӑк.
Я близко вглядывался в ее бледное, закинутое назад лицо, в ее большие черные глаза с блестевшими в них яркими лунными бликами, — и смутное предчувствие близкой беды вдруг внезапным холодом заползло в мою душу.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Сирӗн чӳречӗрсене хӑҫантанпа ҫуман, ҫавӑнпа тӗтреллӗ!
Пасмурно оттого, что у вас окошки-то с которых пор не мыты?

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Олеся хӑй айванла шанӑҫлӑхпа каланӑ вӑрттӑнлӑхсенчен ҫуррине чухлаять-и, ҫук-и те, эпӗ ӑна пӗлместӗп тата калама та пултараймастӑп, анчах хам куҫпа час-часах курнисем мана ҫакна ним иккӗленӳсӗрех ӗнентерме пуҫларӗҫ: тӑнпуҫпа мар, инстинкт урлӑ, ӑнсӑртла сӑнавсенчен кӗнӗ тӗтреллӗ те тӗлӗнтермӗшле пӗлӳсем Олеҫҫӑн пур, пурах, вӗсем, тӗрес наукӑсенчен ҫӗршер ҫул мала иртсе кайнӑскерсем, кулӑшла та тискер ӗненӳсемпе хутӑшса, ҫав тери пысӑк вӑрттӑнлӑх евӗр, ӑруран ӑрӑва куҫса, тӗттӗм те хупӑнчӑк халӑх йышӗсенче пурӑнаҫҫӗ.
Я не знаю и не могу сказать, обладала ли Олеся и половиной тех секретов, о которых говорила с такой наивной верой, но то, чему я сам бывал нередко свидетелем, вселило в меня непоколебимое убеждение, что Олесе были доступны те бессознательные, инстинктивные, туманные, добытые случайным опытом, странные знания, которые, опередив точную науку на целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и дикими поверьями, в темной, замкнутой народной массе, передаваясь как величайшая тайна из поколения в поколение.

VI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Тӗтреллӗ тӗтӗм ӑна хулапа тачах ҫыхӑнтарса тӑрать.
Туманная тьма плотно соединяла его с городом.

XXXII. Тӗтре // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Хӑйӗн питех те пысӑк талкӑшӗнче тикӗс, чечен те хитре, август уйӑхӗнчи ҫав тери кичем пек туйӑнакан шупка ҫуттипе йӑлтӑртатнӑ, ҫавӑнпа та ирӗксӗрех: Пӗччен парус шуррӑн курӑнать Кӑвак тинӗс тӗтринче… тенине аса илес килнӗ, анчах парус ниҫта та курӑнман, тинӗс те тӗтреллӗ пек туйӑнман.
На всем же остальном своем громадном пространстве море светилось такой нежной, такой грустной голубизной августовского штиля, что невозможно было не вспомнить: Белеет парус одинокий В тумане моря голубом… хотя и паруса нигде не было видно, да и море ничуть не казалось туманным.

II. Тинӗс // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Прожекторсем пире хӑйсен ҫутипе ҫыран хӗрринченех йӗрлерӗҫ; вӗсен тӗтреллӗ ялтӑркка ҫути е сасартӑк туха-туха тӑчӗ, е хамӑр айри сӗт пек курӑнакан тӗнчере пӑтранса ҫухалчӗ.
От самого побережья прожектора устроили за нами световую погоню; их туманные блики то возникали, то расплывались в молочной бездне над нами.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫыранпа тан тулса ҫуталса выртать, унӑн тӗтреллӗ ҫийӗпе кӑвак тӗтӗм шуса иртет.
Тускло блестит, точно налитая вровень с берегами, вода, сизый дым ползёт по её туманному зеркалу.

Пулма пултарас ҫук пек те, анчах вӑл ярханах шинелӗпе ҫӗр ҫинче ларса тӑнӑ чух куҫне уҫрӗ те уйӑрса илейми тӗтреллӗ куҫ витӗр мана курсан, кӑшт ҫеҫ илтӗнмелле: «Катя», тесе пӑшӑлтатрӗ.
Может показаться невероятным, но я обрадовалась, когда, сидя на земле в расстёгнутой шинели, он поднял глаза и сквозь туман, которым был ещё полон страшноватый, неопределённый взгляд, увидел меня и сказал чуть слышно: «Катя».

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Мӗншӗн эпӗ халӗ те хӗвелпе ҫуталнӑ тӗтреллӗ кӳллӗн канӑҫлӑ илемне курса тӑнӑ пек астӑватӑп?
Почему мне кажется, что я до сих пор чувствую сонную, туманную прелесть озера, наискосок освещённого солнцем?

Кун уҫӑ мар, Мускав ҫийӗ тӗтреллӗ.
День пасмурный, и Москва в тумане.

21 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Басконие татса илнӗ, Бильбаона вӗҫес тесен тӗтреллӗ тусем урлӑ вӗҫмелле, унта та пулин ҫар ӗҫӗ валли хатӗрлемен кивӗ самолетсемпе ҫеҫ.
Баскония отрезана; на старых гражданских самолётах, в тумане, над горами нужно лететь в Бильбао.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Саня каланине итлетӗп те, хамӑрӑн ҫурма манӑҫнӑ ҫамрӑк ӗмӗр кинори пек умма тухса тӑрать, такамӑн сасси хӑй ҫинчен каласа панӑ пек янрать, экран ҫинче пӗлӗт юхать, йӑлӑмри анлӑ улӑх тӑрӑх тӗтреллӗ ҫырма йӑрӑмӗ ҫуталса выртать.
Я слушаю Саню — и наша полузабытая юность встаёт передо мной, как в кино, когда чей-нибудь голос неторопливо говорит о своём, а на экране идут облака и вдоль широкой равнины далеко простирается туманная лента реки.

Темӗнле ача чухнехи пек, тӗтреллӗ курӑнакан картина ҫинчи пек: юр ҫинчи шурӑ палаткӑсем, йытӑсем йывӑррӑн сывласа ҫуна сӗтӗрнисем манӑн куҫ умне тухса тӑчӗҫ.
И, как в далеком детстве, словно туманная картина, представилось мне: белые палатки на снегу; собаки, тяжело дыша, тащат сани.

Ҫирӗм пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Даша инке, ассӑн сывласа, ҫаплах вуласа ларать, — мӑнӑн куҫ умне темле тӗтреллӗ картина тухса тӑрать: шурӑ юр ҫинчи шурӑ палаткӑсем; йытӑсем ҫунана, аран хашлатса, сӗтӗреҫҫӗ.
Тетя Даша все читала, вздыхая, — и словно туманная картина представлялась мне: белые палатки на белом снегу; собаки, тяжело дыша, тащат сани;

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика