Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ҫӑварне хӑмӑш хыпса аллине йывӑр чул тытрӗ те шыва путрӗ, шыв тӗпӗнче, хӑйӑр ҫинче уткаласа ҫӳрерӗ.

Всунул в рот камышинку, в руки взял большой, тяжелый булыжник и, погрузившись в воду с головой, прошел по песчаному дну реки.

36-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Чул пӗкӗ пек ҫавра йӗр туса, ҫырма леш енне ҫитсе ӳкрӗ.

Камень, описав дугу, упал за рекой.

33-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Санька ҫӗр ҫинчен лаптак чул кумккине йӑтса илчӗ, чупкаласа ҫӳрерӗ, ҫиле хирӗҫ меллӗн вӑркӑнтарчӗ.

Санька поднял с земли плоский голыш-камень, разбежался и ловко, как умеет только мальчишка, метнул его навстречу ветру.

33-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Чи пысӑк кӑмпана вӑл, кӑпӑшка шӗлепки айккинелле чалӑшнӑскерне, «асатте» тесе ят парать, пӗчӗкреххисене «ашшӗпе амӑшӗ», ҫамрӑккисене, шуррисене, чул пек ҫирӗпписене «мӑнукӗсем», — тет.

Самый большой гриб с рыхлой накренившейся шляпкой она назвала «дедушкой», поменьше — «отцом и матерью», а молодые, белесые и твердые, как камушки, — «внучатами».

22-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Степа, кӗтмен ҫӗртенех курӑк ӑшне пытанса выртнӑ чул кӳмӗркки ҫине ҫавине тӑрӑнтарчӗ.

Неожиданно Степа чиркнул косой о булыжник, запрятавшийся в траве.

20-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Унтан хӑйӗн кивелнӗ гимнастеркине шывпа йӗпетрӗ, ӑна крыльца умӗнче выртакан лаптак чул ҫине, ухмалли хӑма ҫине сарса хунӑ пек, сарса хучӗ, хӑйӑр сапрӗ, кӑшт супӑнь сӗрчӗ, вара мунчалапа пикенсе сӑтӑрма пуҫларӗ.

Потом намочил в воде свою заношенную гимнастерку; как на стиральной доске, расстелил ее на плоском камне, что лежал около крыльца, посыпал песком, немного помылил и принялся яростно тереть мочалкой.

12-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Инкеке кура, чул ҫине такӑнса вӑл урине ыраттарчӗ, уксахлама пуҫларӗ.

На беду, он зашиб о камень ногу и захромал.

9-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Кедрон юххине кӗрлесе пухӑнакан ту шарлакӗсенчен шыв кӗрттерсе, порфир ҫыпӑҫтарнӑ чул мунчасем, мрамор бассейнсемпе сулхӑн паракан фонтансем тутарнӑ патша, кермен тавра йӑлтах садсемпе ращасем ларттарнӑ тата Ваал-Гамонра иҫӗм пахчи ешертме пуҫланӑ.

Каменные бани, обложенные порфиром, мраморные водоемы и прохладные фонтаны устроил царь, повелев провести воду из горных источников, низвергавшихся в Кедронский поток, а вокруг дворца насадил сады и рощи и развел виноградник в Ваал-Гамоне.

I сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Выборг Енче те нумай улшӑнусем пулчӗҫ: Пшеницына ҫурчӗ ларакан урамра дачӑсем туса лартрӗҫ, вӗсем хушшинче вӑрӑм чул ҫурт, хысна ҫурчӗ йӑтӑнса ларать, ун урлӑ Пшеницына ҫурчӗн чӳречисем ҫине хаваслӑ хӗвел ҫути ӳкеймест.

Многое переменилось и на Выборгской стороне: пустая улица, ведущая к дому Пшеницыной, обстроилась дачами, между которыми возвышалось длинное, каменное, казенное здание, мешавшее солнечным лучам весело бить в стекла мирного приюта лени и спокойствия.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ун умӗнче сасартӑк «тӗпсӑр авӑр уҫӑлчӗ», «чул хӳме» купаланса ларчӗ, Обломов пулман пек, куҫран ҫухалнӑ пек, ҫӗтнӗ пек туйӑнчӗ; ун чӗрине йывӑр хуйхӑ пусса илчӗ; уйрӑлу хыҫҫӑн пӗр тус теприн патне пӑлханса васкать, анчах, тусӗ тахҫанах ҫуккине, вилнине пӗлет те, вара ҫавнашкал хуйхӑрать.

Перед ним вдруг «отверзлась бездна», воздвиглась «каменная стена», и Обломова как будто не стало, как будто он пропал из глаз его, провалился, и он только почувствовал ту жгучую тоску, которую испытывает человек, когда спешит с волнением после разлуки увидеть друга и узнает, что его давно уже нет, что он умер.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Выборг Енче, йывӑҫ тротуарлӑ, чул сарман урамсенче, вӗлтрен хупласа илнӗ канавсенче лӑпкӑ та шӑп; унта хӳме ҫумӗнче пӗр-пӗр качака, вӗренне татса тарнӑскер, тимлесех курӑк ҫиет е сӗнксе тӗлӗрет; кӑнтӑрла ҫитсен писарь капӑр, ҫӳлӗ кӗлеллӗ пушмаксемпе шаклаттарса иртет, ҫӳхе чӳрече карри сирӗлет те, чечек хыҫӗнчен чиновница пӑхса илет е сад хӳми ҫийӗн хӗрлӗ питлӗ хӗр сӑнӗ самантлӑха курӑнать те ҫухалать, ун хыҫҫӑн тата ҫавнашкал тепӗр сӑн курӑнать те ҫавнашкалах ҫухалать, вара каллех пӗр сӑнӗ хыҫҫӑн тепри курӑнать; чуччу ярӑнакан хӗрсем ҫуйӑхни, ахӑлтатса кулни илтӗнсе каять.

Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими садами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором, в саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях девушек.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Самантлӑха вӑйсӑр алла лекнӗ вӑйлӑ та вичкӗн куҫлӑ ӑмӑрткайӑк ами ҫуначӗсене сулать те ҫӳлӗ чул ту ҫинелле ыткӑнать, унта унран та вӑйлӑрах, вичкӗн куҫлӑрах ӑмӑрткайӑк ларать; е Ольга та ҫавнашкалах ыткӑнсан?..

Если она взмахнет крыльями, как сильная и зоркая орлица, на миг полоненная слабыми руками, и ринется на ту высокую скалу, где видит орла, который еще сильнее и зорче ее?..

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Штольц ашшӗн пурнӑҫӗ, чул ҫинчи авалхи ҫыру пек, пуриншӗн те паллӑ пулнӑ, ҫав пурнӑҫра нимӗнле урӑх йӗр те пулман.

Как таблица на каменной скрижали, была начертана открыто всем и каждому жизнь старого Штольца, и под ней больше подразумевать было нечего.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кун пирки те вӑл, хӑй шучӗпе, ирӗклӗ те тӳрӗ ҫулпа пырать; анчах ҫав «тӳрӗ ҫулпа» утма вӗреннӗшӗн вӑл мӗн чул сӑнарӗ, тӳсрӗ, тӑрӑшрӗ!

И здесь он пошел свободным и, как казалось ему, простым путем; но какую трудную школу наблюдения, терпения, труда выдержал он, пока выучился делать эти «простые шаги»!

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Акулина пулӑ япӑх пӗҫерет; пиччӗшӗ ҫилленсе сӗтел хушшинчен тухать, анчах вӑл, чул пекех, ним те илтмест.

Не доварит Акулина рыбу, разворчатся братец, уйдут из-за стола: она, точно каменная, будто и не слышит.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Капла вӑл талӑкӗпех чул пек выртма та, талӑкӗпех ним тавҫӑрса илмесӗр утма та, урапапа кайма та, канӑҫсӑр хускалма та пултарать.

Он мог лежать, как камень, целые сутки или целые сутки идти, ехать, двигаться, как машина.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга кӑштах ывӑннӑ пек, анчах чул кӗлетке евӗр, пӑлханмасть те, хускалмасть те.

Она была несколько томна, но казалась такою покойною и неподвижною, как будто каменная статуя.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга юратупа хӗмленме тытӑнсанах Обломова чул пек йывӑр шухӑш пусма тытӑнать: мӗнле пулмалла, мӗн тумалла, туй ыйтӑвне мӗнле пуҫарса ямалла, укҫа ӑҫтан тупмалла, кайран мӗнпе пурӑнмалла?..

Но лишь только он затрепещет от любви, тотчас же, как камень, сваливается на него тяжелая мысль: как быть, что делать, как приступить к вопросу о свадьбе, где взять денег, чем потом жить?..

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мӗнешкел чул сасартӑк ман ҫине ӳкрӗ!

Какой камень вдруг упал на меня!

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Захар пӗр утӑм турӗ те, тулта чӑхсем ҫӳренине чӳрече витер сӑнаса, чул юпа пек хытса тӑчӗ, щетка евӗрлӗ бакенбардине улпут еннелле кӑнтарчӗ.

Захар сделал шаг и стал как монумент, глядя в окно на бродивших кур и подставляя барину, как щетку, бакенбарду.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956