Шырав

Шырав ĕçĕ:

туйӑнать (тĕпĕ: туйӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӑлха патӗнче тупӑ пенӗ пекех туйӑнать.
Казалось, будто над ухом выстрелили из пушки.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ҫамрӑк ленинецсен, революцин кӗҫӗн ывӑлӗсен таса тупине калакан ачасен сасси пуҫ тӗлӗнче усӑнса тӑракан йывӑр чул маччана ҫӳлелле ҫӗкленӗн туйӑнать.
Мальчишеские голоса, произносившие эту священную клятву юных ленинцев, младших сынов революции, казалось, приподымали нависший над головами тяжелый известняковый свод.

Гитлеровецсем ҫинчен ҫапла каларӗ: вӗсем ытти ҫынсенчен ытлашшипех уйрӑлса тӑмаҫҫӗ, анчах пурин ҫине те хаяррӑн пӑхаҫҫӗ, хӑйсем пӗрмай турткаланса ҫӳреҫҫӗ, унталла-кунталла пӑхкалаҫҫӗ, пурне те итлеҫҫӗ, пуҫӗсене ҫухисемпе хупласа ҫӳреҫҫӗ, ӗнселессинчен хӑраса ҫӳренӗн туйӑнать.
Что касается самих гитлеровцев, то так, по внешности, они мало чем отличаются от других людей, только смотрят на все со злостью, сами все дергаются, озираются, ко всему прислушиваются и голову в воротники прячут, будто так и ждут, что им сейчас по шее дадут.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Шустов пӑшӑрханнипе ниҫта вырӑн тупаймасть: ӑна ачасем темиҫе сехет ҫӳренӗн туйӑнать.
А Шустову уже казалось, что с момента ухода мальчиков прошел не один час: он места не находил себе от беспокойства.

Икӗ ачана лашан суранлӑ урисем ҫеҫ интереслентернӗн туйӑнать аякран.
Издали казалось, что только раненая лошадь интересует этих двух мальчуганов.

Ҫил, хушӑк витӗр кӗрсе, ҫӗр айӗнчи тӗттӗмлӗхе сирме хӑтланнӑн туйӑнать.
Ветер с поверхности дул через щель, как бы разгоняя темноту подземелья.

— Пирӗн полкра ҫын хутшӑнчӗ пек туйӑнать.
— Выходит, вроде в нашем полку прибыло.

Улттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ҫӗр айӗнче пӑчӑ тесен пӑчӑ та мар, анчах кӑкӑра тем хӗснӗ пек туйӑнать — тен, вӑл пуҫ тӗлӗнче темиҫе миллион пӑт тӑпра пулнӑ пирки тата ҫынсем ҫӳрекен пӗчӗк те ансӑр уҫлӑха пур енчен те чул хӗстернӗ пирки пулӗ.
Под землей было не то что душно, но все как-то стесняло грудь, — может быть, просто сознание того, что над головой миллионы пудов земли и узкое, мизерное пространство, по которому двигались люди, сдавлено со всех сторон камнем.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Тип утӑ, тислӗк шӑрши кӗрсе кайрӗ: ҫав тери мирлӗ, килти шӑршӑ ҫак ҫӗр айӗнчи хӑрушӑ тӗттӗмлӗхре тӗлӗнмелле пек туйӑнать.
Потянуло запахом сухого сена и навоза, таким мирным, домашним и странным в этой подземной опасной темноте.

Ҫавӑнпа Володя утса пынӑ чух пуҫне хулпуҫҫисем хушшине лӑпчӑтса пырать, мӗншӗн тесен ӑна пӗрмай пуҫне тӑрӑнтарассӑн туйӑнать: пуҫ тӗлӗнче усӑнса тӑракан тем пысӑкӑш чул хулӑнӑшне ытларах та ытларах туйма тытӑнать.
Он шел, невольно втягивая голову в плечи, и ему казалось все время, что он непременно стукнется обо что-нибудь макушкой: с каждой минутой ощущение чудовищной каменной толщи, нависшей над головой, становилось все сильнее.

Ӑна тӳрех, пӗрре тытӑнсанах, пӗр татӑкран касса тунӑн туйӑнать.
Весь он словно был сразу, единым махом, вырублен из одного куска.

Юнашар пекех туйӑнать, ав ҫав ҫурт хыҫӗнче пек.
Совсем вроде рядом, будто он за тем домом.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Унӑн ӑшӗнчен пӗр сас-чӗвсӗр, хура пушӑлӑх сарӑлнӑн туйӑнать.
Из него, казалось, расползалась мертвая, черная пустота.

Вӗсем ҫак самантра ҫывхаракан ҫапӑҫӑвӑн тискер шавне те, снарядсем шӑхӑрса иртсе кайнине те илтмен пек туйӑнать; вӗсем ҫулпуҫӑн юлашки сӑмахӗсем хыҫҫӑн Мускавра хумхануллӑ овацисем янӑранине, хӑйсен аслӑ шанӑҫпа ӑшӑнса хӗрсе кайнӑ — чӗрисем тапнине тата хӑйсем алӑ ҫупнине ҫеҫ илтеҫҫӗ.
Они внимали только словам Москвы да слышали еще биение своих разгоряченных сердец, заново согретых великой надеждой.

Тинӗсе ҫӑра тӗтре хупласа илнӗ, чӑнкӑ ҫырансем хыҫӗнче темӗнле яшка-шӳрпе вӗренӗ пек туйӑнать.
Море дышало тяжким туманом, словно за крутыми берегами закипало какое-то варево.

Этеме пурӑнма юлнӑ вырӑн кунсерен ансӑрланнӑҫемӗн ансӑрланнӑ, тӑвӑрланнӑҫемӗн тӑвӑрланнӑ пек туйӑнать.
И казалось, что пространство, оставшееся для жизни, с каждым днем становилось все теснее, все уже.

Унтанпа ҫӗр ҫул иртнӗ пек туйӑнать…
Кажется, как будто уж сто лет с тех пор прошло…

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Халӗ тӑшман ирӗксӗрленӗ пирки ӗҫсӗр ларни кӳренмелле пек, пурнӑҫра темскер чи хакли, чи пысӑкки ҫухалнӑн туйӑнать.
А теперь вынужденная, навязанная врагом праздность казалась постылой, обидной, крадущей у жизни что-то очень большое и драгоценное.

Хӑрах куҫлӑ ҫӑхан, ҫуначӗсене хускатмасӑр, арканнӑ шкул тӗлӗнче ерипен вӗҫсе тӑнӑн туйӑнать.
И одноглазый ястреб, казалось, медленно парил над руинами школы.

Иккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Таҫта ҫӳлте, халлӗхе инҫетре-ха, нӑйкӑшакан, йӗрӗнчӗк сасӑ пӗлӗте шӑтарни илтӗнет; ҫак сасӑ Володьӑна шӑл тӳрлетекен кабинетри бормашина сӗрленӗ пек туйӑнать; пӗрре вӑл унта пулнӑччӗ.
Где-то в вышине, пока еще далеко, небо сверлил ноющий, противный звук, чем-то напоминавший Володе жужжание бормашины в зубоврачебном кабинете, куда он однажды попал.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика