Шырав

Шырав ĕçĕ:

туйӑнать (тĕпĕ: туйӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Унта кӑвак тӗслӗ шурӑ тӳпеллӗ сӑрт ҫӗкленсе тӑрать — ҫакӑ вӑл тахҫан авалтанпах ҫӗкленсе тӑракан сӑртах, ун тавра пур еннелле те пӑтранчӑк шыв тӗслӗ тулӑ пучахӗсем кашласа лараҫҫӗ; пӑхатӑн та — умра сӑрт мар, тинӗс ҫинчи утрав курӑннӑн туйӑнать.
Там подымался курган, серый, с белесой макушкой, — тот самый курган, который стоит здесь с незапамятных времен, а вокруг него вдаль и вширь разлились колосья пшеницы под цвет мутной воды; смотришь — и кажется, что не курган маячит перед глазами, а островок на море.

V // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Ҫавӑн пек туйӑнать.
— Похоже на то.

IV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Икӗ айккипе те ҫумӑрпа исленнӗ утӑ капанӗсем вӗлтлетсе юлаҫҫӗ, йӗпе курӑк ҫине пуса-пуса илекен лаша урисем тӳплетни: «Ан ӑсат мана, ан ӑсат…» — тесе каланӑн туйӑнать.
По бокам мелькали зализанные дождем копенки, а глухой стук копыт о влажную траву как бы выговаривал: «Не мучай меня, не мучай меня».

III // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

«Куҫкӗски ҫинче манӑн ҫӳҫ яланах тӗксӗмрех туйӑнать… те вӑл йӗпеннӗрен ҫавӑн пек…
«В зеркале мой чуб всегда кажется темнее… или это оттого, что он мокрый…

Каҫ пулнӑранпа ӗнтӗ вӑхӑт нумай иртрӗ, анчах ҫумӑр ҫаплах чарӑнмасть-ха, вагонӑн шуҫ ҫивиттийӗ пӗр чарӑнмасӑр чанкӑртатать, ун ҫине вӗҫӗмсӗр вӗтӗ чул сапса тӑнӑн туйӑнать…
Был поздний вечер, а дождь не переставал, и железная крыша вагончика неумолчно шумела и трещала с такой силой, точно на нее непрерывно сыпались мелкие камни…

II // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Халӗ ҫав тапӑр сӑртсем хушшине пытаннӑ юмахри хитре ҫурт пек туйӑнать…
кажется не иначе как сказочным теремом, приютившимся на красивом взгорье…

XXVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Лампочкӑсем хальчченхи пекех ҫуттӑн ҫунаҫҫӗ пулсан та, вӗсен ҫути ҫуртсене, садсене тата картасене кирек хӑш каҫри пекех ҫутатнӑ пулин те, Сергее тарӑн ыйха кайнӑ станица ҫинче ҫутӑсем шӑпах ҫак сехетре тӗксӗммӗн йӑлтӑртатнӑ пек туйӑнать; ӑна юпасем ҫинчи, пӳртсем умӗнчи хунарсем ун ҫине савӑнӑҫлӑн мар пӑхнӑ пек, кула-кула куҫӗсене хӗснӗ пек туйӑннӑ.
И хотя накал лампочек был обычным, как и во всякую ночь, Сергею казалось, что именно в этот час свет над уснувшей станицей разливался слишком тускло; и еще казалось ему, что фонари и на столбах и у входа зданий смотрели на него как бы с усмешкой.

XXV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Анчах кунта урӑх сӑлтав та пур пек туйӑнать мана.
— Но здесь по-моему есть и другая причина.

XXIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Сӗтел хушшинче ларма савнӑҫлӑ пулчӗ, ҫакӑн пек чухне яланах пуҫланакан ахаль калаҫу пуриншӗн те питӗ кирлӗ калаҫу пек туйӑнать.
За столом говорили о всяких житейских делах.

Вӗсем пӗр-пӗрин ҫине ачаш куҫсемпе пӑхса лараҫҫӗ, вӗсем кулни темӗнле уйрӑм кулӑ; «эпир ак ҫакӑн пек ларӑпӑр та, ҫитрӗ те, пире урӑх нимӗн те кирлӗ мар…» тенӗн туйӑнать вӗсен кулли.
Они смотрят друг на друга ласковыми глазами, их улыбка особенная; их улыбке можно почувствовать «вот мы посидим так и там будет достаточно, ничего нам больше и не нужно…»

XXII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Эх, атьсемӗр, атьсемӗр, пӑхатӑп та эпӗ сирӗн ҫине питех те шел пек туйӑнать…
— Эх, хлопцы, хлопцы, гляжу я на вас, и жалость меня разбирает…

XXI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл ытахальтен майӗпен юхакан шыв юххи ҫине пӑхать, темшӗн ӑна хӑйӗн пурнӑҫӗ те ҫавӑн пекех майӗпен шуса пынӑ пек туйӑнать.
Он бесцельно смотрел на тихое течение речонки, и ему казалось, что вот так же медленно движется и его жизнь.

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӗсен пит-куҫӗнче палӑракан кулӑ ҫапла каланӑн туйӑнать: «Эсӗ, Анфиса, хупа ытлашши ан мухтан-ха: эпир те вӑл ҫуртра пулӑпӑр, пурне те курӑпӑр та тӳссе те ирттерӗпӗр!»
С той улыбкой на лицах, которая говорила: «Ничего, ничего, ты, Анфиса, не очень гордись собой: мы тоже и побываем в этом доме, и все это увидим и испытаем!»

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫак вӑхӑтра пӗтӗм уй-хирте мар, пуринчен ытла тулӑ пуссинче ҫынсем ытларах хӗвӗшме пуҫланине Кондратьев пӗр ҫул ҫеҫ мар асӑрханӑ пулсан та, — нумай ҫулсем хушшинче пурне те хӑнӑхнипе хумханмалла мар пек туйӑнать ӗнтӗ, — анчах ҫук вӗт!
Кондратьев не первый год наблюдал то заметное оживление, которое царило в эту пору главным образом вблизи полей пшеницы, — за много лет можно было ко всему привыкнуть и не волноваться, — а вот нет!

XIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Бригадӑри стансен килкартийӗсенче йӗтемсене тасатса якатаҫҫӗ, шыв сапаҫҫӗ, йывӑҫ тукмаксемпе ҫапа-ҫапа-хытараҫҫӗ, каҫхине ҫамрӑксем йӗтем ҫинче ташӑ пуҫлаҫҫӗ — вара калама ҫук хытӑ таптанса пусӑрӑннипе ура айӗнчи йӗтем кӗпӗртетмест, чӑнкӑртатса янӑранӑ пек туйӑнать.
А во дворах бригадных станов расчищались и укатывались тока, поливались водой и утрамбовывались деревянными колотушками, а по вечерам молодежь использовала ток под танцевальную площадку — земля так утаптывалась, что под каблуками уже не гудела, а звенела.

«Ну, халӗ мӗн калӑн ӗнтӗ? Килӗшмелле-и?» — тесе каланӑн туйӑнать Татьянӑн чее тӑрӑхласа пӑхакан куҫӗсем.
«Ну, что теперь скажешь? Доволен?» — говорил насмешливо-лукавый взгляд.

XII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Пӗлетӗп: савни яланах пуринчен лайӑх та хӑйне расна хӗрарӑм пек туйӑнать…
— Знаю: любимая всегда кажется особенной, необыкновенной…

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Пӗр-пӗр Матвей Кириллович хӑйӗн ӗҫне калама ҫук япӑхтарса янӑ, ялан пекех хӑйӗн кабинетӗнче пусӑрӑнса, ҫилленсе ларать — ҫут тӗнчене курасси килет унӑн, ҫилӗллӗ пит-куҫне темле тӑрӑшсан та култарма ҫук пек туйӑнать.
Какой-нибудь Матвей Кириллович до крайности запустил свои дела по службе, обычно сидит в своем кабинете хмурый и злой — весь свет ему не мил, и уже, кажется, никакими усилиями нельзя вызвать на его суровом лице улыбку.

VII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Игнат Савельевич, — терӗ Сергей, — мана ҫапла туйӑнать: ертсе пыракан, калӑпӑр, колхоз председателӗ, ҫынсем пулмасан, хӑй тӗллӗн нимӗн те тӑваймасть.
— Игнат Савельевич, — сказал Сергей, — а мне думается, что руководитель, допустим — председатель колхоза, сам, без людей, ничего сделать не может.

Пӗтӗм Кубаньри колхоз председателӗсенчен никам та тачанка ҫине Хворостянкин пек ларса пыма пултараймасть пулӗ: пуҫне кӑштах каҫӑртнӑ, ҫурӑмӗ тӳп-тӳрӗ, кӗлеткине мӑнкӑмӑллӑн тытать, — вӑл кирек хӑш самантра ҫӗре сиксе анса, хӑйӗн ӗҫлӗ те вӑрӑм утӑмӗпе утса кайма хатӗр пек туйӑнать.
Пожалуй, никто из председателей во всей Кубани не мог так, как Хворостянкин, сидеть на тачанке: голова чуть приподнята, спина прямая, осанка гордая, — казалось, он был готов всякую минуту соскочить на землю и пойти своим деловым и широким шагом.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика