Шырав

Шырав ĕçĕ:

чул сăмах пирĕн базăра пур.

чул (тĕпĕ: чул) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Гай ятлӑ ялта унӑн тимӗр витнӗ чул ҫуртӗнче ватӑ амӑшӗ, икӗ ачипе (хӗрачипе те ывӑл ачипе) арӑмӗ тата Корней тӑванӗн ывӑлӗ — 15 ҫулхи чӗлхесӗр тӑлӑх ача, унтан тата тарҫи пурӑнатчӗ.
В селе Гаях, в его каменном, крытом железом, доме жила старуха мать, жена с двумя детьми (девочка и мальчик), еще сирота племянник, немой пятнадцатилетний малый, и работник.

I // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Сасартӑк туятӑп: темскер чул пек йывӑр япала ман чуна пусса илет, мӗн япала вӑл — хам та пӗлместӗп.
И вдруг чувствую, что-то тяжелое, как камень, наваливается мне на сердце, и не могу дать себе отчета, что это.

XXI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫын мӗн чул ытларах наукӑсем пӗлет, ҫавӑн чухлӗ хӑйне пысӑка хума тытӑнать.
Чем больше наук знает человек, тем больше он мечтает о себе.

Философ // Хӗветӗр Уяр. Антон Чехов. Философ // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 135-137 с.

Берман, хӑйӗн кивӗ кӑвак кӗпине тӑхӑннӑскер, чул вырӑнне ӳпӗнтерсе хунӑ хуран ҫине ларчӗ те шахтер пулса тӑчӗ.
Берман в старой синей рубашке уселся в позе золотоискателя-отшельника на перевернутый чайник вместо скалы.

Юлашки ҫулҫӑ // Николай Степанов. О. Генри. Юлашки ҫулҫӑ // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 113-118 с.

Пӗр ҫара та кичем картишӗпе ҫирӗм фута яхӑн аяккарах ларакан чул ҫуртӑн чӳречесӗр стени ҫеҫ курӑнать.
Был виден только пустой, унылый двор и глухая стена кирпичного дома в двадцати шагах.

Пӗр виҫӗ хутлӑ чул ҫуртӑн чи тӑрринче Сьюпе Джонсин студийӗ пулнӑ.
Студия Сью и Джонси помещалась наверху трехэтажного кирпичного дома.

Ҫутҫанталӑка улӑштарса ҫӗнетме пуҫлатпӑр, вӑрмансем лартатпӑр, пӗвесем пӗвелетпӗр, ҫулсене чул саратпӑр, ҫав ҫулсем айккипе каллех садсемпе вӑрмансем пулаҫҫӗ…
Природу будем переделывать, леса сажать, пруды гатить, дороги вымащивать, а сбочь тех дорог опять же сады и леса…

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Виктор ҫав чӗрӗ пек туйӑнакан ҫута ҫине шухӑшлӑн пӑхса выртать, сайра-хутра тӗттӗм кӗтесселле пӑха-пӑха илет, вагонӑн шуҫ ҫивиттийӗ ҫине вӗтӗ чул вӑйлӑрах та вӑйлӑрах тӑкӑнать.
Виктор задумчиво смотрел на эти живые блики, изредка переводил взгляд на темный угол, а на жестяную крышу мнилось все с большей силой сыпались мелкие камни.

II // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Каҫ пулнӑранпа ӗнтӗ вӑхӑт нумай иртрӗ, анчах ҫумӑр ҫаплах чарӑнмасть-ха, вагонӑн шуҫ ҫивиттийӗ пӗр чарӑнмасӑр чанкӑртатать, ун ҫине вӗҫӗмсӗр вӗтӗ чул сапса тӑнӑн туйӑнать…
Был поздний вечер, а дождь не переставал, и железная крыша вагончика неумолчно шумела и трещала с такой силой, точно на нее непрерывно сыпались мелкие камни…

Темӗнле илемсӗр те ҫаралса юлнӑ чӑнкӑ ҫыран хӗрри, кӑнтӑрлахи ҫутӑра ун ҫине пӑхма ҫук килӗшӳсӗрскер, халӗ пит чаплӑ та мӑнаҫлӑ чул сӑрчӗ пек курӑнать, ҫавӑнпа ун ҫумне пырса та ан ҫыхлан; кӑнтӑрла иртсе кайнӑ чухне никам та ҫаврӑнса пӑхман ката уйӑх ҫутинче ҫав тери илемленсе, кӑтраланса кайнӑ та, халӗ ӗнтӗ вӑл таҫти, Хура тинӗс хӗрринчи виноградсен сачӗ пек курӑнать; ту ҫинчи хыр вӑрманӗ тӑрринче хура пӗлӗтсем шӑваҫҫӗ, пӗлӗтсенчен ҫӳлерех йӗс пек ҫутӑ ялкӑшать; сӑртри кӗтӳ тапӑрӗ пур тапӑрсем пекех, ун пеккисем кунта сахал мар.
Какая-нибудь плохонькая, до крайности облысевшая круча, на которую при дневном свете и смотреть не хочется, теперь выглядит скалой, великолепной и гордой, невысокий кустарник, такой, что днем, проезжая мимо, никто на него не поведет и глазом, в лунном сиянии сделался таким нарядным, закурчавился так пышно, что уже напоминает собой виноградник где-нибудь на берегу Черного моря; сосновый лес на горе темнеет грозной тучей, а поверх этой тучи переливается горячая бронза; пастушья кошара у скалы, самая простая кошара, каких здесь немало,

XXVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫавӑнпа унӑн чӗри куҫҫуль тухмаллах ыратнӑ, кӑкӑра чул пусса тӑнӑ пек туйӑннӑ:
Оттого до слез болело сердце, а в груди давило, как камнем.

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Пӗр вырӑнта кӑна, малти шлюзӑн хупкӑҫне лебедкӑпа ҫӗкленӗ ҫӗрте, вӑл юхса тухмалли май пулнӑ та, уншӑн савӑнса тӗпне чул сарнӑ вырӑна шарлатса ӳкет, унтан вара канал тӑрӑх чӑнкӑ ҫыран хӗрринче ларакан пӗчӗк пӳрт патнелле лӑпкӑн юхса каять.
И только в одном месте, у поднятого лебедкой затвора головного шлюза, она находила выход и, радуясь этому, упругим потоком падала на каменный настил и уже спокойно текла по каналу к домику, стоящему под кручей.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Шыв хӗрринчи урамран хӑвасемпе ҫӳҫесен чӑтлӑхӗ витӗр Кубань сарӑлса кайни лайӑх курӑнать; купаласа тунӑ ҫӳллӗ ҫулӑн айккисене шыв ҫийӑнтарса илнӗ; унтан инҫерехре — чул кӗпер курӑнать; хӑмӑр тӗслӗ шыв юххи кӗрлесе выртать: ҫав юхӑм шыв сиккисенче кунӗн-ҫерӗн йынӑшать, урнӑ пек алхасса аялалла ӳкет, вара, кӑпӑкланса, пӑлханса, анлӑ юханшыв тӑрӑх вирхӗнет.
Из крайней от реки улицы сквозь кущи верб и белолисток хорошо был виден разлив Кубани; была видна высокая омытая водой насыпь, а дальше — мост на горбатых каменных сводах; был виден серый, упруго скачущий поток: со стоном, в неистовом бешенстве день и ночь о падал на водорезы и, пенясь и бурля, уносился по широкому простору реки.

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Олейник сержант Ока шывӗ тӑрӑхӗнче ҫуралса ӳснӗскер, унта вӑл мамӑклӑ тир пуҫтаракан пулса ӗҫленӗ-мӗн, Осип Чернышев — Мускавра чул ҫурт хывакан чаплӑ ӑста пулнӑ, Федор Кочетков — Мускав патӗнчи совхозра ӗҫленӗ пахчаҫӑ, Тихон Кудеяров — Владимир хули таврашӗнчи колхоз агротехникӗ, Петро Семиглаз — Киев ҫывӑхнелли колхоз бригадирӗ, Нургалей Хасанов — Тутар республикинчи комбайнер помощникӗ тата Кузьма Ярцев — отделённӑйпа пӗр ҫӗртен килнӗскер, пукан таврашӗ авса тӑвакан маҫтӑр пулнӑ-мӗн.
Сержант Олейник был родом из Мурома, где работал заготовщиком пушнины, солдат Осип Чернышев — знаменитый каменщик из Москвы, Федор Кочетов — садовод из подмосковного совхоза, Тихон Кудеяров колхозный агротехник из-под Владимира, Петро Семиглаз — бригадир колхоза с Киевщины, Нургалей Хасанов — помощник комбайнера из Татарии и Кузьма Ярцев — земляк отделенного, кустарь, мастер по гнутой мебели.

XV // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Хӑй ҫумӗнче выртакан чул ҫине подсумкӑран васкавлӑн ҫӗнӗрен те ҫӗнӗ обойма кӑлара-кӑлара хунӑ чух, Андрей пирвайхи хут илтрӗ: ҫапӑҫу ял хӗрринче ҫеҫ мар, ял хыҫӗнче те, вӑрманти уҫланкӑ хӗрринче те пырать-мӗн.
В этот момент Андрей впервые услышал, что бой идет не только по всей окраине деревушки, но и за нею, по всей западной части лесной поляны.

V // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Винтовкине авӑрласан, Андрей каллех, ӑҫталла пемелле-ши? тесе, чул куписем хыҫӗнчен ҫӗкленсе пӑхрӗ.
Зарядив винтовку, Андрей вновь поднялся над грудой камней, соображая, куда надо стрелять.

Йӗри-тавра пульӑсем шӑхӑра-шӑхӑра иртеҫҫӗ пулин те, Андрей кӑвак чул куписем хыҫӗпе кӑшт ҫӗкленерех пӑхрӗ: пӳртре пулнӑ боецсем, ҫапӑҫма пултараканнисем, пурте урам еннелле тухакан чӳрече умӗнчи йывӑҫсем хушшинелле, пӗчӗкҫеҫ сарайнелле тата пахчаналла ыткӑнчӗҫ.
Приподнявшись над глыбами серых камней, хотя вокруг и не стихал посвист пуль, Андрей увидел, что все остальные бойцы, которые были в избе и могли биться, бросились в палисадник, к сарайчику и в огород.

Крыльца ҫине сиксе тухнӑ Андрей самантрах ишӗлсе аннӑ чул кладовой патне ҫитсе ӳкрӗ.
Выскочив на крыльцо, Андрей в несколько прыжков оказался у развалин какой-то каменной постройки, вероятно, кладовой.

Чул пек хытса кайнӑ ботинкисемпе кӑптӑртаттарса, озеровецсем хутланса, аллисене вӗре-вӗре, хӑлхисене тыткаласа утаҫҫӗ.
Постукивая затвердевшими как камень сапогами, озеровцы шли, горбясь, дуя на руки, хватаясь за уши.

III // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Хаяр сивӗ ҫӗре шӑнтса, чул пек хытарса лартрӗ.
Земля, скованная стужей, была тверда, точно камень.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика