Шырав

Юлдаш

Ступин ҫав кӑмӑлпа унччен те калаҫса пӑхасшӑн пулнӑ унпа, анчах калаҫу ӑнӑҫман, Юлдаш ӑна е «ҫапла» тенӗ, е «ҫук» тесе ҫеҫ ответленӗ.
Он и раньше пробовал, да всё у него как-то не выходило. Ответит Юлдаш «да», «нет» и прячется, как улитка в свою раковину.

Пӗр сӑмахпа каласан, Юлдаш ытти салтаксенчен ютшӑнса тӑнӑ, кулленхи ӗҫӗ те ӑнӑҫсах кайман унӑн, ҫавӑн пек чухне вара отделеннӑй ӑна хушнӑ ӗҫе начар тунӑшӑн хӑтӑрса илнӗ вӑхӑтсем те сахал мар пулкаланӑ.
Словом, Юлдаш замкнулся в себе, держался отчуждённо, всё у него не ладилось, валилось из рук, и когда отделённый бранил его за плохо выполненное задание.

Нахтангов Юлдаш казах ҫеҫенхирӗнчен килнӗ сунарҫӑ, вӑл вӑтам ҫулсене ҫитнӗ ҫын.
С Нахтанговым Юлдашем, казахским степным овцеводом и охотником, человеком уже немолодым.

Кафий Галаулинпа Нахтангов Юлдаш запасной полкран маршевӑй ротӑпа хӗллехи вӑрӑм ҫул тӑрӑх чи малтанхи хут передовоя, Великие Луки патне ҫитнӗ.
Когда Кафий Галаулин и Нахтангов Юлдаш, проделав с маршевой ротой большой и канительный путь по зимним фронтовым дорогам, впервые попали из запасного полка на передовую, под самые Великие Луки.