Шырав

Раймонд

Раймонд ветчина тата ҫӑкӑр касса хунӑ турилке ларакан сӗтел патне пычӗ те Сарра енне тем ыйтас пек пӑхса илчӗ.
Раймонд подошел к столу, на котором стояла тарелка с ветчиной и хлебом, и вопросительно взглянул на Сарру.

— Мӗн тӑвас апла? — ыйтрӗ Раймонд.
— Как же быть? — спросил Раймонд.

— Сарра, эпӗр ҫавсене апат парайман вӗт-ха? — алӑк еннелле кӑтартрӗ Раймонд.
— Сарра, мы не давали еще ужинать этим? — указал Раймонд рукой на дверь.

Ҫав лара-тӑра пӗлмен йӗкӗт ҫак хӗре мӗнле те пулин хытӑ сӑмах каланине Раймонд халиччен те астумасть.
Раймонд не помнил еще случая, чтобы этот беспокойный парень нагрубил ей.

Саррӑн юрланӑ чухнехи пек илтӗнекен ҫемҫе калаҫуне итлесе, Раймонд хӑй асӗнче унӑн сӑн-питне тӗшмӗртрӗ; кӑшт сивӗрех сӗм хура пысӑк куҫсем, хӑюллӑ, пӑртак тӳрментерех тутисем.
Слушая ее певучий, мягкий говор, Раймонд представил себе выражение ее лица, черные, с холодком, огромные глаза и решительные, немного упрямые губы.

Раймонд, хӗҫӗпе маузерне хывмасӑрах, камин умӗнчи тарӑн кресла ҫинче канать.
Раймонд отдыхал в глубоком кресле у камина, не снимая сабли и маузера.

— Мӗншӗн пӗрлештертӗн эсӗ вӗсене, Раймонд?
— Зачем ты их свел, Раймонд?

— Пирӗн мӗн тумалла ӗнтӗ Раймонд? — ыйтрӗ Сарра.
— Что же нам теперь делать, Раймонд? — спросила Сарра.

— Астӑвӑр, юлташсем, ҫивӗчрех пулӑр, — терӗ Раймонд виҫӗ партизана, — ире хирӗҫ каллех улӑштарӑпӑр сире.
— Смотрите, товарищи, внимательно, — говорил Раймонд троим партизанам, — мы под утро вас опять сменим.

Раймонд, эпӗр сана ҫак пӗчӗк отрядӑн командирӗ туса хӑваратпӑр.
Раймонд, мы поручаем тебе командование вашим небольшим отрядом.

— Ман шухӑшпа, ку кирлех те мар… — терӗ Раймонд, чи малтан хирӗҫленине хӑй ҫине пуҫлӑх рольне илчӗ тесе каласран именсе.
— Я думаю, этого не надо… — сказал Раймонд, невольно смущаясь тем, что он возражает первый и этим как бы берет на себя роль начальника.

— А ҫав монах мӗнле, кӑмӑла каять-и сана? — ыйтрӗ Раймонд.
— А как тебе этот монах нравится? — спросил Раймонд.

Раймонд, Птаха, Пшеничек, Олеся тата Сарра, столовӑя вырнаҫрӗҫ.
Раймонд, Птаха, Пшеничек, Олеся и Сарра устроились в столовой.

Крыльца патӗнче виҫӗ юланут ҫеҫ юлчӗ: Раймонд, Птаха тата Пшеничек.
У подъезда на конях остались лишь трое: Раймонд, Птаха и Пшеничек.

Раймонд полковник патне ҫырма тытӑннӑ ҫыруне пӗтерсе пырать.
Раймонд заканчивал письмо полковнику.

— Ну, ку шухӑша эсӗр пӑрахӑр! — шӑппӑн, анчах питӗ витӗмлӗн каласа хучӗ Раймонд.
— Ну, это вы бросьте! — остановил его Раймонд тихо, но решительно.

— Раймонд, вӗсем килӗшмеҫҫӗ пулсан, эпӗр хамӑрах каятпӑр, — тарӑхса каларӗ Олеся.
— Раймонд, если они не хотят, то мы сами пойдем, — негодующие сказала Олеся.

Хамӑр чӗрӗ чух кун пултараймасть! — персе ячӗ Раймонд.
Этому не бывать, пока мы живы! — вырвалось у Раймонда.

Украинла сӑмахсене ерипен каласа, Раймонд: — Цибуль юлташ, эсӗр хула ҫине тапӑнасшӑн мар апла? Ну, хут тӗрме ҫине? Е, тӳррипех каласан, эсӗр ҫӑлмашкӑн отрядӑра ярасшӑн мар пулать? — тесе ыйтрӗ.
Медленно выговаривая украинские слова, Раймонд спросил: — Товарищ Цибуля, вы отказываетесь напасть на город, хотя бы на тюрьму? Или, говоря прямо, вы не двинете свой отряд на выручку?