Шырав

Синицкий

Синицкий ун умне инструкци сарса хучӗ.
Синицкий развернул перед ней инструкцию.

— Ыйту пама юрать-и? — шкулта вӗренекен ача пекех ыйтрӗ Синицкий.
— Вопрос можно? — совсем как школьник, спросил Синицкий.

Ку таранччен нефть епле шырани ҫинчен Синицкий мӗн пӗлни халӗ уншӑн кӗтмен ҫӗртен ҫӗнӗ пӗлтерӗшлӗ япала пулса тӑчӗ.
Все, что до этого знал Синицкий о разведке нефти, приобрело для него новое, неожиданное значение.

— Шутласа илме пултаратӑр-и эсир, Синицкий: малтан сӑнаса пӑхнӑ хыҫҫӑн пысӑках мар ушкӑн темиҫе уйӑх хушши ҫӗре шӑтарать.
— Представляете себе, Синицкий: после предварительной разведки небольшой коллектив несколько месяцев бурит.

Синицкий асӑрхануллӑн ун отверткине илчӗ.
Синицкий осторожно взял у нее отвертку.

— Эсир сутмалли юмахсемпе калаҫма тытӑнатӑр, — килӗшмен пек пулса ответлерӗ Синицкий.
— Вы начинаете говорить загадками, — недовольно ответил Синицкий.

— Вӗреннӗ кӑна мар, — хӑй кӳреннине систерсех каларӗ Синицкий, — хамӑр лабораторинче пур приборсемпе те тенӗ пекех ӗҫленӗ.
— Не только учил, — с заметной обидой сказал Синицкий, — но и работал чуть ли не со всеми приборами у нас в лаборатории.

Шлепкине тытса, Синицкий ҫыран ҫине малтан сиксе тухрӗ, унтан, Саидӑна тухма пулӑшса, аллине ун патнелле тӑсрӗ.
Синицкий, придерживая шляпу, первым выскочил на берег и предупредительно подал руку Саиде.

Синицкий скафандр тӑхӑнать
Синицкий надевает скафандр

Ҫакӑ ӑна питӗ килӗшрӗ, вӑл вара, Синицкий аппарата вӑхӑтра урӑхлатса ҫӗнетессине шанса, ҫавӑнтах аппаратсене хӑҫан тӗрӗслесе пӑхмалли куна палӑртрӗ.
Ей это понравилось, и она тут же назначила день практических испытаний, уверенная в том, что к этому времени Синицкий справится с переделкой аппарата.

Синицкий куҫ кӗретӗнех пӑлханать.
Синицкий явно волновался.

— Тавтапуҫ, — пуҫне тайрӗ Синицкий, хӗрпе ӑнӑҫсӑр тӗл пулнине аса илсе.
— Спасибо, — поклонился Синицкий, вспомнив свою неудачную встречу с девушкой.

Синицкий ӑна ҫыран хӗрринчи ҫын ҫинчен каласа парасшӑнччӗ, анчах вӑл лӑпкӑн ответленӗ хыҫҫӑн, Саида пурне те пӗлет пулӗ, тесе шутларӗ.
Хотел было Синицкий ей рассказать и о человеке на берегу, но после ее спокойного ответа решил, что Саиде все известно.

— Пирӗн калаҫу килӗшмест мана, Синицкий юлташ! —
— Мне не нравится наш разговор, товарищ Синицкий! —

Синицкий Саида калаҫнине тимлӗн итлет.
Синицкий внимательно прислушивался к разговору.

— Эпир сирӗнпе пӗр кун кӑна паллашнӑ-ха, — пӑлханса та пӗр такӑнмасӑр малалла каласа пачӗ Синицкий, — мана лайӑххӑн та пӗлместӗр-ха эсир, — ӗнентермелле калать вӑл, — анчах эпӗ туятӑп…
— Мы с вами знакомы только один день, — все так же взволнованно и словоохотливо продолжал Синицкий, — вы меня почти не знаете, проникновенно говорил он, — но я почувствовал…

— Ҫук, сире анчах, кая юлтӑм пулин те, ҫапах та сире кӗтсе илме пултарнишӗн эпӗ питӗ савӑнатӑп! — пӑлханса каларӗ Синицкий, ун хыҫҫӑн картлашка тӑрӑх хӑпарнӑ май.
— Нет, только вас, и я очень рад, что хоть и поздно, но все-таки встретил! — взволнованно проговорил Синицкий, поднимаясь вслед за ней по лестнице.