Шырав

Шырав ĕçĕ:

шура сăмах пирĕн базăра пур.

шура (тĕпĕ: шур) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Чӑнах та, — унӑн шухӑшӗпе килӗшнӗ пек каларӗ Шура.
— В самом деле, — покорно согласилась Шура.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Сан вырӑнна кайма юранӑ пулсан, Шура…
— Если б можно было пойти вместо тебя, Шура…

Шура сукмак ҫинчен пӑрӑнса тӑчӗ те, хӑйӗн санитарӗсене тимлӗн пӑхса ирттерсе ячӗ.
Шура сошла со стежки и, пропуская своих санитаров, деловито оглядывала их.

— Шура! —
— Шура! —

Пӗр сехет иртсе кайрӗ, анчах Шура халӗ те ҫук.
Прошел час, а Шуры не было.

Команднӑй пункта кайнӑ чух, Шура тепӗр сехетренех хӑйӗн ӗҫӗсене майласа пӗтерме, унтан вара минометчиксем патне кӑнтӑрлахи апат ҫиме килме сӑмах пачӗ.
Уходя на КП Шура пообещала, что через час все устроит, «вступит в права» и потом придет к минометчикам обедать.

Анчах вӑл йӗри-тавралла ҫаврӑнса пӑхрӗ те ҫынсен сӑн-пичӗсем ҫинче, хӗҫпӑшал ҫинче, пӗтӗм ҫутҫанталӑк ҫинче Шура хӑйпе пӗрле кунта илсе килнӗ уяври пек йӑлтӑркка ҫутӑ вылянине курчӗ…
Но оглянувшись вокруг, он увидел, как на всем еще лежит как бы праздничный блеск, принесенный ею сюда. На посвежевших лицах людей, на оружии, на всей природе…

Вӑл йӑсӑрланакан вӑрман чӑтлӑхне кӗрсе ҫухалсан тата йӑлтӑртатакан йӗпе симӗс курӑк ун сурӑмӗ хыҫӗнче чӳхенсе пӗрлешсен, Черныша пӗр самантлӑха огневойӗнче Шура пачах пулман, ҫаксем пурте ун куҫне тӗлӗкри евӗр курӑннӑ пек туйӑнчӗ.
Когда она скрылась в дымящейся чаще леса и мокрая сверкающая зелень, покачиваясь, сомкнулась за ее спиной, Чернышу на мгновение показалось, что Шуры совсем и не было на огневой, что все это ему померещилось.

Черныш Шура хӑй ҫывӑхӗнчех иккенне халӗ те ӗненесшӗн мар-ха.
Евгению все еще не верилось, что Шура сейчас в нескольких минутах пути от него.

«Эпӗ юратмастӑп Черныша, юратмастӑп, — ӗнентерме тӑрӑшрӗ хӑйне Шура полка килнӗ чух.
«Я не люблю, не люблю Черныша, — уверяла себя Шура по дороге в полк.

XX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Эсир мӗншӗн ман ҫине ун пек пӑхатӑр, Шовкун? — ҫине тӑрсах ыйтать Шура хӑйӗн санитарӗнчен, унпа пӗрле взвода йышӑнма кайнӑ май.
— Почему вы так смотрите на меня, Шовкун? — настойчиво допрашивала Шура своего санитара, идя с ним принимать взвод.

Шура кулса ячӗ те шӑпах хӑй ҫумӗнчен чупса иртекен Маковее пуҫӗнчен ярса тытрӗ.
Смеясь, Шура схватила голову Маковея, который как раз пробегал мимо и попался ей под руку.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

«Тен, кунта килес умӗн тӑхӑнса тухнӑ пулӗ», — терӗ хӑй ӑшӗнче Евгений ун ҫине пӑхнӑ май, Шура та Черныша ҫавӑн пекех ӑнланчӗ.
«Возможно, даже перед тем, как итти сюда», — мимоходом отметил Евгений, и Шура, перехватив этот взгляд Черныша, поняла его именно так.

— Мӗнле лайӑх янӑраса кайрӗ! — тет ерипен Шура, йӑл кулса.
— Как хорошо загремело! — улыбаясь, медленно говорила Шура.

Шура ҫурӑмӗ хыҫӗнче Сагайда йӑл кулса тӑрать.
За спиной Шуры стоял Сагайда, улыбаясь до ушей.

Вӑл халӗ те боецсемпе калаҫать, кулать, анчах Черныш унӑн сӑмахӗсене илтмест, Шура та хӑйӗн сӑмахӗсене илтмест пулас.
Она еще говорила с бойцами и смеялась, но Черныш не слыхал ее слов, да и сама она, наверное, не слыхала их.

Юлашки хут курнӑ чухнехипе танлаштарсан, Шура кӑштах ҫӳлӗрех пек туйӑнчӗ ӑна.
Она показалась ему выше, чем была.

Ҫав вӑхӑтра Шура унӑн огневойӗнче лаша ҫинчен ҫӗре сиксе анчӗ.
А она в это время уже соскочила с коня на его огневой.

Паллах, Шура ҫинчен.
Конечно, о ней.

Шура ҫук.
А ее нет.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика