Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ҫак ытти чухне ялан ӑмӑр ҫӳренӗ чӗмсӗркке ҫын кӗтмен ҫӗртенех ҫапла хавхаланса кайни хупласа хучӗ тейӗн, пурте шӑп-шӑпӑрт пулса ларчӗҫ, ун ҫинелле кӑсӑкланса та шикленсе пӑхрӗҫ.

Все молчали, точно подавленные неожиданным экстазом этого обыкновенно мрачного, неразговорчивого человека, и глядели на него с любопытством и страхом.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Меллех мар пулнӑран ҫурма ларма та ҫурма выртма тиврӗ, ку вӑл ҫӗнӗлле те кӑсӑклӑччӗ, ҫак ятпа вара, пӗтӗм ушкӑна тӗлӗнтерсе те култарса, чӗмсӗркке Лещенко хӑпартланчӑкла та айванла сӑнпала: — Эпир ӗнтӗ халь авалхи римсен грекӗсем пекех выртса ярпайӑпӑр, — терӗ хучӗ сасартӑках.

Приходилось полулежать, полусидеть в неудобных позах, это было ново и занимательно, и по этому поводу молчаливый Лещенко вдруг, к общему удивлению и потехе, сказал с напыщенным и глупым видом: — Мы теперь возлежим, точно древнеримские греки.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Инҫетре-инҫетре ешерет-им кӑлканлӑх — Чӗмсӗркке канлӗхре куҫ хӑех хупӑнать.

Далеко-далеко зеленеет ли ковыль - В безмолвном спокойствии глаза сами закрываются.

«Шӗмпӗлтик, шӗм-пӗл-тик...» // Марина Карягина. Хум пӑшӑлтатӑвӗ. Шупашкар, 1995. — 104 с.