Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ҫакӑн пек мӑшкӑл кураччен, хӑвӑн мӑйна, икӗ уруна хуҫса пӑрахсан авантарах пулассӑн туйӑнса каять, ара кун ҫинчен ӗнтӗ пӗтӗм хула пӗлӗ, директор, попечитель патне ҫитӗ, — ай, мӗн те пулин сиксе тухминччӗ.

Лучше бы, кажется, сломать себе шею, обе ноги, чем стать посмешищем: ведь теперь узнает весь город, дойдет до директора, попечителя, — ах, как бы чего не вышло!

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Килӗнче те ҫав шаях вара: халат, калпак, чӳрече хупписем, ҫаклатса питӗрмеллисем, тем тӗрлӗ тума хушман, тума чарнӑ япаласем, тата — мӗн те пулин сиксе тухминччӗ тенисем.

И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Молебена юлташӗсенчен кам та пулсан кая юларах пырсан е гимназистсен алхасса тунӑ пӗр-пӗр ӗҫӗ ҫинчен хыпар ҫитсен, е каҫ пулса ҫитсен класа пӑхакан дама офицерпа утса ҫӳренине куракансем пулнӑ пулсан, шутсӑр хумханса каятчӗ, пӗрмаях: мӗн те пулин сиксе тухминччӗ, тесе ҫӳреме тытӑнатчӗ.

Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и все говорил, как бы чего не вышло.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.