Шырав

Шырав ĕçĕ:

акӑ сăмах пирĕн базăра пур.

акӑ (тĕпĕ: акӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӑштах вӑхӑт иртсен акӑ, хӗлле, кунта ҫынсем улшӑнсах тӑрӗҫ, хӗллехи ҫанталӑкра уҫӑлса ҫӳреме юратакан, темиҫе кун хӗллехи пек пурӑнса пӑхас текен ҫынсен пӗчӗк ушкӑнӗсем киле-киле кайӗҫ».
Через несколько времени, зимою, здесь будут беспрестанные смены, будут приезжать маленькими партиями любители зимних прогулок провести здесь несколько дней по-зимнему».

9 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Акӑ ӗҫ пӗтрӗ; пурте леш ҫурт патнелле утаҫҫӗ.
Но вот работа кончена, все идут к зданию.

8 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Куратӑн-и, кунта вӑл матовӑй, ӑна шуҫлак ан пултӑр тесе ҫапла тунӑ, — кунта ачасем выляҫҫӗ, вӗсемпе пӗрлех ҫитӗннӗ ҫынсем те; ав ҫавӑнти зал урайне те кавир сарман акӑ, — унта ташлаҫҫӗ».
«Ты видишь, тут он матовый, чтобы не был слишком скользок, — тут играют дети, а вместе с ними и большие; вот и в том зале пол тоже без ковров, — для танцев».

Эпӗ акӑ пурне те хам мӗнпур ҫынсен патши пулса тӑрсан, ҫынсем пурте хитре ӳт-пӳллӗ, таса чӗреллӗ пулсан ҫеҫ каласа кӑтартӑп, эпӗ вӗсене хамӑн мӗнпур чиперлӗхе уҫса кӑтартӑп.
Я скажу ее всем, когда мое царство будет над всеми людьми, когда все люди будут прекрасны телом и чисты сердцем, тогда я открою им всю мою красоту.

6 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Акӑ мӗншӗн ӗнтӗ эпӗ ҫураличчен арҫын та юрату мӗнле телей панине туяйман; унӑн эп ҫураличчен пулнӑ туйӑм-сисӗмӗсене юрату теме ҫук, вӑл самантлӑха ӳсӗрӗлни ҫеҫ пулнӑ.
Вот почему до меня и мужчина не знал полного счастья любви; того, что он чувствовал до меня, не стоило называть счастьем, это было только минутное опьянение.

— Ҫапла, — терӗ хӗрарӑм-патша, — эпӗ кам иккенне пӗлесшӗнччӗ эсӗ, халӗ пӗлтӗн акӑ.
— Да, — говорит царица, — ты хотела знать, кто я, ты узнала.

5 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Акӑ ҫулталӑк хушши ӗнтӗ, вӑл унпа калаҫма пуҫланӑранпа, лешӗ ун ҫине пӑхма, чуптума тытӑннӑранпа, вӑл ҫав хитре, ҫутӑ сӑнлӑ чечен хӗрарӑма час-часах курать.
Вот уж год, с тех пор как она говорит с ним, с тех пор как он смотрит на нее, целует ее, она так часто видит ее, эту светлую красавицу.

Акӑ вӑл.
Куҫарса пулӑш

3 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Акӑ вӑл.
Куҫарса пулӑш

2 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ акӑ суд умне пурте питӗ пысӑк айӑп тунӑ тесе шутлакан хӗрарӑм тӑмалла: унӑн, Афинӑна пӗтерекенӗн, вилмеллех, судьясенчен ӗнтӗ кашниех хӑйсен ӑшӗнче ҫапла шутласа хунӑ; ак вӗсен умне хайхи айӑплӑ хӗрарӑм, Аспазия тухса тӑрать, судьясем вара пурте ун умне ҫӗре ӳкеҫҫӗ те: «Сана суд тума май ҫук, эсӗ ытла та чипер!» теҫҫӗ.
И вот должна явиться перед ним женщина, которую все считают виновной в страшных преступлениях: она должна умереть, губительница Афин, каждый из судей уже решил это в душе; является перед ними Аспазия, эта обвиненная, и они все падают перед нею на землю и говорят: «Ты не можешь быть судима, ты слишком прекрасна!»

Акӑ суд; судьясем — тӗксӗм те кичем стариксем; халӑх хавхаланса, хӑйне хӑй манса кайма пултарать, стариксем вара ӑна-кӑна пӗлмеҫҫӗ.
Вот суд; судьи — угрюмые старики: народ может увлекаться, они не знают увлеченья.

Ҫак ҫав: тери хитре илемлӗхе ӑнланма пӗлекен ҫынсем вара пурте юратушӑн, илемлӗхшӗн пурӑнаҫҫӗ, Акӑ унтан хӑваласа кӑларса янӑ ҫын ӗлӗк унӑн влаҫне сирпӗтсе антарнӑ хулана таврӑнать: вӑл пуҫ пулса пурӑнма, хуҫа пулма таврӑнать, ҫакна пурте пӗлеҫҫӗ.
И все эти люди, такие прекрасные, так умеющие понимать красоту, живут для любви, для служения красоте, Вот изгнанник возвращается в город, свергнувший его власть: он возвращается затем, чтобы повелевать, — все это знают.

Акӑ вӑл.
Куҫарса пулӑш

1 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗнле пулнине, халь мӗнлине, малашне мӗнле пулассине кур акӑ.
Смотри, что было, что теперь, что будет.

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Каҫхине Вера Павловна вӑрахчен кӗтет: акӑ вунӑ сехет те ҫитет, вӑл ҫаплах ҫук-ха, вунпӗр те ҫитет, — халӗ ӗнтӗ кӗтме те кирлӗ мар.
Долго ждет Вера Павловна вечером: вот и десять часов, его все нет, вот и одиннадцать, — теперь уж нечего и ждать.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— «Эпӗ ӑна сансӑр пурӑнма пултарайманни ҫинчен каларӑм: тепӗр кунне вара, ӗнер, вӑл кайрӗ, ун хыҫҫӑн эпӗ те каяс терӗм, ӗнер те кунӗпех ун хыҫҫӑн каясси ҫинчен шухӑшларӑм, халӗ вара, хӑвах куратӑн акӑ, чылайранпа ӗнтӗ сан патӑнта ларатӑп».
— «Я сказала ему, что не могу жить без тебя; на другой день, вчера, он уж уехал, я хотела ехать за ним, весь день вчера думала, что поеду за ним, а теперь, видишь, я уж давно сидела здесь».

Вӑл кӗлсулланчинчен кӗлне кӑларса пӑрахманнине асӑрхарӗ, тата сӗтел ҫинчи пустав ҫиттие те майласа хумалла, ку пукана та акӑ вырӑнтан куҫарса лартнӑ.
Она заметила, что из пепельницы не выброшен пепел, да и суконную скатерть на столе надобно поправить, и этот стул остался сдвинут с места.

Анчах ҫук, ҫырура вӑл мар, — унта акӑ мӗн, ӑна вара итлемесен юрамасть:
Нет, в письме не то, — вот что в нем и чего нельзя не слушать:

Анчах акӑ каллех Маша: «Эпӗ ӑна, Вера Павловна, пӗр тенкӗ патӑм ӗнтӗ, кунта: 9 сехетчен илсе пырсан пӗр тенкӗ, каярахпа илсе пырсан — ҫуррине парӑр, тесе ҫырса хунӑ. Кӑна, Вера Павловна, кондуктор кӳрсе пачӗ, вӑл каҫхи поездпа килнӗ: мӗнле тума пултӑм, ҫавӑн пек турӑм, хӑвӑртрах ҫитес тесе извозчик тытрӑм, тет».
Но вот опять Маша: «Я ему, Вера Павловна, уж отдала целковый, тут надписано: если до девяти часов принесет, так целковый, позже — так полтинник. Это принес кондуктор, Вера Павловна, приехал с вечерним поездом: говорит, как обещался, так и сделал, для скорости взял извозчика».

Тата тепӗр ҫур сехет шухӑшлать; ҫур сехетрен вара ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах, ҫав пилӗк пӗчӗк сӑмах ӗлӗкхи сӑмахсене те, ӗлӗкхи чи кирлӗ сӑмахсене те хӑйсем тӗллӗнех урӑхлатма пуҫлаҫҫӗ, «эп каятӑп» текен чи кирлӗ икӗ сӑмахран виҫӗ сӑмах пулса тӑрать: ҫавсемех пулсан та, пӗртте ун пеккисем мар: «Эпӗ кайӑпах-ши вара?» — акӑ мӗнле ӳсеҫҫӗ тата урӑхла май ҫаврӑнса каяҫҫӗ сӑмахсем!
И думается это полчаса, а через полчаса эти четыре маленькие слова, эти пять маленьких слов уже начинают переделывать по своей воле даже прежние слова, самые главные прежние слова: и из двух самых главных слов «я поеду» вырастают три слова: уж вовсе не такие, хоть и те же самые: «поеду ли я?» — вот как растут и превращаются слова!

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика