Шырав

Федосеев

Анчах Федосеев лётчик ман ҫине хыттӑн пӑхрӗ, ҫавӑнпа та эпӗ итлемесӗр тӑма пултараймарӑм.
Но летчик Федосеев смотрел на меня строго, и поэтому я не посмел его ослушаться.

— Тӑхта, — терӗ Федосеев.
— Постой, — сказал Федосеев.

Ҫак сӑмахсем хыҫҫӑн Федосеев ҫӗмрӗк самолёт ҫине, хӑйӗн чӗркенӗ, хускалман ури ҫине пӑхрӗ, сӗрӗмлӗ сывлӑша сывларӗ те пуҫне сулкаласа илчӗ.
Тут Федосеев посмотрел на разбитый самолет, на свою неподвижную, укутанную тряпками ногу, понюхал угарный воздух и покачал головой.

Федосеев лётчик шухӑша кайрӗ.
Летчик Федосеев задумался.

Эпӗ ҫӗре антӑм та мӗн курни ҫинчен пӗтӗмпех Федосеев лётчика каласа патӑм.
Я слез и рассказал обо всем этом летчику Федосееву.

— Ши-ши! — шӑхӑрчӗ Федосеев лётчик.
— Фью, фью, — присвистнул летчик Федосеев.

Ку ҫын Феня ашшӗ, Федосеев лётчик иккен.
И этот человек был Фении отец — летчик Федосеев.

Вӑл пире машина патне ҫити ӑсатса ячӗ, Федосеев лётчика ҫӗр ҫинче те, сывлӑшран самолётпа та пӗр чарӑнмасӑр шырани ҫинчен тата тепӗр хут каласа пӗлтерчӗ.
Он проводил нас до машины и еще раз повторил, что летчика Федосеева беспрестанно ищут с земли и с воздуха.

Феня Брутикпа машина тавра чупса ҫӳрерӗ, эпӗ ҫав вӑхӑтра пӗр ушкӑн ҫумне пырса тӑтӑм та ҫынсем калаҫнинчен ҫакна пӗлтӗм: Феня ашшӗ, Федосеев, лётчик, ӗнер каҫхине ҫӑмӑл самолётпа вӑрман ҫуннӑ ҫӗре вӗҫсе кайнӑ, акӑ вӑхӑт пӗр талӑка яхӑн иртнӗ, вӑл ҫапах та каялла таврӑнман-ха.
Пока Феня бегала с Брутиком вокруг машины, я притерся к кучке людей и из их разговора понял вот что: Фенин отец, летчик Федосеев, на легкой машине вылетел вчера вечером обследовать район лесного пожара, но вот прошли уже почти сутки, а он еще не возвращался.

Федосеев лётчик арӑмӗ пулма аван вӗт.
Хорошо быть женой Федосеева.

— Анне, — терӗ Феня, — ахаль каятӑн пулсан малалла иртме юрамасть, «Федосеев лётчик арӑмӗ» тесен, кайма юрать.
— Мама, — спросила Феня, — отчего если едешь просто, то тогда нельзя, а если скажешь: жена летчика Федосеева, то тогда можно?

Хӗрарӑм Федосеев лётчик арӑмӗ пулнине пӗлсен, вӑл аллине козырёк патне тытса, сывлӑх сунчӗ те, часовоя алӑ сулса, пире ирттерсе яма хушрӗ.
Узнав, что это едет жена летчика Федосеева, он приложил руку к козырьку и, пропуская нас, махнул рукой часовому.

— Пире юрать, — терӗ шофёр, — ку Федосеев лётчик арӑмӗ.
— Можно, — ответил шофер, — это жена летчика Федосеева.