Шырав

Перламутрий

— Пур ӑпӑр-тапӑршӑн ҫак хаклӑ эмеле сая ямалла-и вара, — терӗ Перламутрий атте, ҫиленсе.
— Возможно ли для всякой твари сей драгоценный медикамент? — с негодованием вставил отец Перламутрий.

Праҫник майӗпе, парнесем илес шутпа, Перламутрий атте килсе кӗчӗ.
По случаю праздника за доброхотными даяниями завернул в хату отец Перламутрий.

Перламутрий атте ҫара урине туфли тӑхӑнчӗ те (Димка вӗсен пысӑкӑшӗнчен хытах тӗлӗнчӗ) салӑна илсе, кӗленчене тытса тепӗр пӳлӗме кӗрсе кайрӗ.
Отец Перламутрий надел на босу ногу туфли — причем Димка подивился их необычайным размерам — и, прихватив сало, ушел с пузырьком в другую комнату.

— Хэ-э-эхэ, — терӗ Перламутрий атте, ура ҫине тӑрса.
— Охо-хо, — проговорил отец Перламутрий, поднимаясь.

Хм… — тесе иккӗленсе ӳсӗрсе илчӗ Перламутрий атте.
Гм… — с сомнением кашлянул отец Перламутрий.

Перламутрий атте вӑрӑммӑн сывласа илчӗ, Димка ҫине ҫавӑрӑнса пӑхрӗ те, ури ҫине тӑмасӑрах: — Эсӗ, ачам, ман пата-и е матушка патне? — тесе ыйтрӗ.
Отец Перламутрий вздохнул, перевел взгляд на Димку и спросил, не поднимаясь: — Ты что, чадо, ко мне или к попадье?

Перламутрий атте, подрясник кӑна тӑхӑнса атӑсӑрах, пӗлтӗрех снаряд лекнипе ҫунса кайнӑ чиркӳ пирки ӗҫсем япӑхланса пыни ҫинчен кушетка ҫинче кӳренсе шухӑшласа выртрӗ.
…Отец Перламутрий, в одном подряснике и без сапог, лежал на кушетке и с огорчением думал о пришедших в упадок делах из-за церкви, сгоревшей от снаряда еще в прошлом году.