Шырав

Лосев

— Ман пирки те ҫав, — тарӑннӑн сывласа илсе ҫирӗплетрӗ Лосев.
— И про меня, — подтвердил Лосев, вздыхая.

— Санӑн аҫу хӑйӗн ӗҫне пуян армянина пуснинчен пуҫланӑ, теҫҫӗ, — терӗ Лосев кулкаласа, вара ҫӑра ҫухаллӑ пир-авӑр хуҫи, така пек кулса ярса, ответ пачӗ:
— Родитель твой с того начал, говорят, что богатого армянина зарезал, — посмеиваясь, сказал Лосев, а тугобородый текстильщик, захохотав, как баран, ответил:

Пурте бокалсене ҫӗклерӗҫ, Алексей пуринпе те шаклатрӗ, Лосев вара, ача алли пек аллипе Комолова тӗреклӗ хулпуҫҫинчен лӑпкаса: — Пирӗн хушӑмӑрта ӑслӑ ҫынсем курӑнма пуҫлаҫҫӗ, — терӗ.
Поднимали бокалы, Алексей радостно чокался со всеми, а Лосев, похлопывая детской ручкой по крутому плечу Комолова, говорил: — Умненькие среди нас заводятся.

Хӑрах куҫлӑ, шӗвӗр сӑмсаллӑ, ырханкка старик, дисконтер Лосев, кӑмӑллӑн хихиклетсе, ҫапла каларӗ:
А одноглазый, остроносый, костлявенький старичок, дисконтёр Лосев, вежливенько хихикая, говорил:

— Унӑн председателӗ, леш, Аркашка Лосев, начар хуҫа.
— Председатель его, Аркашка-то Лосев, плохой хозяин.