Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Кукаҫи каллех Кунавинӑра пурӑнатчӗ, эпӗ ун патне ҫӳреместӗм, вӑл та хулана пырсан, ман пата пырса каймастчӗ.

Дед снова жил в Кунавине, я не ходил к нему, да и он, бывая в городе, не посещал меня.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кунавинӑра ирсӗрлӗхпе асса хӑтланасси хыҫӗнче пӗр япала пурри сисӗнетчӗ, асса хӑтланассипе ирсӗрлӗх пулни выҫӑллӑ-тутӑллӑ, хӗн пурӑнӑҫпа йывӑр ӗҫрен килетчӗ.

В Кунавине за грязью и озорством чувствовалось нечто, объяснявшее неизбежность озорства и грязи: трудная, полуголодная жизнь, тяжёлая работа.

IV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл, ахӑртнех, хӑй ҫав ӗҫкӗ-ҫикӗсене хутшӑннипе мухтанать пулас, леш паллакан купцапа пӗррехинче Кунавинӑра ӳсӗр чухне мӗн йышши мыскара туса хунине савӑнса та пӑшӑлтатса каларӗ (кун ҫинчен сасӑпа калама аван та мар), вара приказчик пӗтӗм вакуна янратса ахӑлтатса ячӗ, старик хӑй те икӗ сар шӑлне кӑтартса кулчӗ.

Он, видимо, гордился своим участием в них и с видимой радостью рассказывал, как они вместе с этим самым знакомым сделали раз пьяные в Кунавине такую штуку, что ее надо было рассказать шепотом и что приказчик захохотал на весь вагон, а старик тоже засмеялся, оскалив два желтые зуба.

I // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Приказчик хӑйсем пӗлекен пӗр паллӑ пуян купца ярмӑнккӑра епле шавлӑн ӗҫсе иртӗхни ҫинчен калама тытӑнчӗ, анчах ӑна старик каласа пӗтерме памарӗ, вӑл Кунавинӑра хӑйсем унччен мӗнлерех шавлӑ ӗҫкӗ-ҫикӗсем туни ҫинчен каласа пама пуҫларӗ.

Приказчик стал рассказывать про кутежи какого-то известного обоим богача-купца на ярманке, но старик не дал ему договорить и стал сам рассказывать про былые кутежи в Кунавине, в которых он сам участвовал.

I // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.