Шырав

Ксури

— Ку арӑслан пулмалла, — терӗ Ксури.
— Должно быть, это лев, — сказал Ксури.

Ксури хӑранипе чӗтресе тӑрать.
Ксури дрожал от страха.

Эпӗ Ксури канашӗсене итлерӗм, эпир вара якӑр ятӑмӑр та ҫӗрӗпех кимӗрен тухмарӑмӑр.
Я последовал совету Ксури, и всю ночь мы простояли на якоре, не выходя из лодки.

— Юрать, Ксури, — терӗм эпӗ, — тӑхтӑпӑр!
— Ладно, Ксури, — сказал я ему, — подождем!

Мӗскӗн Ксури хӑранипе чутах вилсе каймарӗ, тул ҫутӑлмӑсӑр ҫыран хӗрне тухас марччӗ тесе йӑлӑнма тытӑнчӗ.
Бедный Ксури чуть не умер со страху и стал упрашивать меня не сходить на берег до утра.

Мавр кимӗрен чылай инҫе юлсан, эпӗ ача енне ҫаврӑнса: — Ксури, эсӗ мана итлесен, эпӗ саншӑн нумай ырӑ ӗҫ тӑвӑп. Итлетӗп, пӑхӑнатӑп тесе, сӑмах пар мана. Ҫавӑн пек сӑмах памасан, эпӗ сана та тинӗсе ывӑтатӑп, — терӗм.
Когда мавр отстал от шлюпки, я обратился к мальчику и сказал: — Ксури, если ты будешь мне верен, я сделаю тебе много добра. Поклянись, что ты никогда не изменишь мне, иначе я и тебя брошу в море.

Пулла кайнӑ чухне кашнинчех мана тата Ксури ятлӑ тепӗр ачана хӑйпе пӗрле илетчӗ.
В каждую такую поездку он брал с собой меня и одного мальчишку, которого звали Ксури.