Шырав

Шырав ĕçĕ:

Глаша (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Аван специальность, — халӗ ӗнтӗ Глаша калаҫма пуҫларӗ; ӑна ҫак, сӑнран чипер хӗрарӑмпа калаҫма та, ун ҫине пӑхма та кӑмӑллӑ пулчӗ.
— Хорошая специальность, — теперь заговорила Глаша; ей было приятно не только говорить с этой красивой женщиной, но и смотреть на нее.

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хывӑнсан тата ҫӳҫесене тураса пӗчӗк тутӑрсем ҫыхсан, Варвара Сергеевнӑпа Глаша йӗри-тавра пӑхса ҫаврӑнчӗҫ: ҫӳлти лапкасене йышӑннӑ пӗр хӗрарӑмӗ ҫывӑрать пулмалла, вӑл питне стена ҫумнелле туса выртать, кӗскен каснӑ тата начар ҫивӗтленӗ хура ҫӳҫӗ сапаланса кайнӑ, тепри, шурӑ та кӑпӑшка питлӗскер, чавси ҫине таянса ҫӗкленчӗ те куппене халь кӗнисем ҫине, темскер пӗлесшӗн пулнӑ пек, йӑл кулса пӑхрӗ.
Раздевшись, причесав волосы и повязавшись косынками, Варвара Сергеевна и Глаша осмотрелись: верхние полки были заняты, — одна женщина, видимо, спала, повернувшись лицом к стене и распустив черную, подрезанную и плохо завитую косу, а другая приподнялась и, опираясь на локоть посмотрела на вновь вошедших и показывая вид, что ей что-то хотелось узнать, ласково посмотрела.

— Глаша, кунта ӑшӑнма та пулать, — терӗ Варвара Сергеевна, шаль тутрине салтса тата хӑйӗн куҫхӑрпӑхӗсемпе куҫхаршийӗсем самантрах йӗпенсе кайнине туйса.
— Глаша, а тут можно отогреться, — сказала Варвара Сергеевна, разматывая шаль и чувствуя, как и ресницы и брови ее сразу намокли.

Вӗсенчен пӗрин умӗнче, кӑмакан вӗри алӑкӗ ҫумнерех лартнӑ тенкел ҫинче, Глаша Несмашная тата Варвара Сергеевна Аршинцева ӑшӑнса лараҫҫӗ; вӗсем ҫула майлӑ тумланнӑ: хура ҫухаллӑ кӗрӗкпе, ҫӑматӑпа, пуҫсене ҫыхнӑ пысӑк шаль тутрисем хулпуҫҫисем ҫинче ҫемҫен выртаҫҫӗ.
Возле одной из них, подставив скамейку поближе к горячей печной дверке, грелись Глаша Несмашная и Варвара Сергеевна Аршинцева, одетые по-дорожному — в шубах с воротниками и в валенках, в шалях, лежащих у них на плечах.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Стена ҫумӗнчи ретре хӗрарӑмсем кӑна: вӗсен хушшинче пуҫне шура шаль тутӑр ҫыхнӑ Варвара Сергеевна Аршинцева; илемлӗ пӗчӗк пуҫӗнчи ҫӳҫне темле хутлатса хунӑ Настенька Вирцева; хутортан килнӗ Глаша Несмашная, вӑл ваткӑллӑ пиншак тӑхӑннӑ, пуҫне ҫыхнӑ тутри унӑн хулпуҫҫийӗ ҫине шуса анать.
В крайнем от стенки ряду одни женщины: среди них с белой шалью на плечах Варвара Сергеевна Аршинцева, Настенька Вирцева с замысловатой прической на красивой маленькой голове, Глаша Несмашная, приехавшая с хутора в теплой стеганке и в платке, сползающем ей на плечи.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Глаша ҫине пӑхса унӑн хумханнипе выляса тӑракан куҫӗсене курса, Кондратьев ниепле те ӑнланма пултарайман: Глашӑна хӑйӗн сӑмахӗсем савӑнтарчӗҫ-и, е вал ҫеҫенхирте мӗн курнине пула каллех кулса ячӗ, унӑн кӑмӑлӗ уҫӑлчӗ…
Глядя на ее глаза, видя играющий с волнением вгляд Глаши, Кондратьев никак не мог понять: обрадовали ли его слова Глашу, или она опять рассмеялась от того, что увидела в степи, и у нее поднялось настроение…

X // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ан кулян, Глаша, эсӗ шутла-ха, сирӗн «Светлый путь» пӗтӗм районшӑн епле пысӑк усӑ турӗ.
Не печалься, Глаша, Ты же подумай, какую ваш «Светлый путь» оказал неоценимую услугу всему району.

— Кондратьев сӗлкӗшленсе кайнӑ Глаша ҫине ачашшӑн пӑхса илчӗ, Глаша ҫаплах кулянма пуҫлани ӑна хӑйне те салхуллантарнӑ пек, тимлӗн пӑхса илчӗ вӑл ун ҫине.
— Кондратьев ласково посмотрел на заскучавшую Глашу, из-за того, что Глаша погрустнела, ему и самому стало грустно и он внимательно посмотрел на нее.

— Пӗрлехи те пӗрлехи, — салхуллӑн каларӗ Глаша, — анчах эпир мӗн тӑвӑпӑр-ха?
— Общее-то общее, — грустно проговорила Глаша, — а как же мы?

— Николай Петрович — терӗ Глаша, куҫӗсене мӑчлаттарса, — вӗсене эсир ӳкӗте кӗртнӗ ӗнтӗ…
— Николай Петрович, — сказала Глаша, растерянно мигая глазами, — это же вы их уговорили…

— Кулянмастӑп пулсан? — кулса пӳлчӗ унӑн сӑмахне Глаша.
— А если не загрущу? — смеясь, перебила Глаша.

Кондратьев унпа килӗшрӗ, «Светлый путь» колхоза пӗр е икӗ ҫултан чӑнах та палласа илме пулас ҫукки ҫинчен сӑмахларӗ, унтан вара хыҫалта ларса пыракан Глаша еннелле ҫаврӑнса, ҫапла каларӗ:
Кондратьев соглашался, говорил, что и в самом деле «Светлый путь» через какой-нибудь год или два нельзя будет узнать, потом повернулся к Глаше и сказал:

Машинӑра ларса пынӑ чухне Глаша, умри ларкӑч ҫинелле пӗшкӗнсе, Кондратьева «Светлый путь» урамӗ ҫуркунне епле илемлӗ те сип-симӗс пуласси ҫинчен хӑй ӗмӗтленнине каласа пачӗ.
Сидя в машине, Глаша наклонилась к переднему сиденью и говорила Кондратьеву о том, какой красивой и зеленой по весне будет улица «Светлого пути».

— Тӗрӗссипе калас пулсан, пӗлместӗп, — ответлерӗ те Глаша, вара урӑх кулмасӑр тӑма та, сивлерех пулма пултараймарӗ.
— По правде сказать, не знаю, — ответила Глаша, и больше уже не могла не смеяться и оставаться холодной.

— Глаша, — терӗ Кондратьев, сухаҫӑна куҫӗсемпе пӑхса ӑсатса, — сирӗн ҫынсем йывӑҫсем лартнӑ ҫӗрте те ҫакӑн пек тӑрӑшаҫҫӗ-и?
— Глаша, — заговорил Кондратьев, провожая взглядом плугатаря, — а на лесопосадках ваши люди тоже такие старательные?

Муклашкаллӑрах ҫӗнӗ суха кассипе, вӑйлӑ аллисемпе плуг тимрине ярса тытнӑ ҫӳллӗ, вӑрӑм уссиллӗ арҫын тайкаланса утса пырать; пӗтӗм кӑкӑрӗпе плуг ҫинелле ӳпӗнсе, вӑл, вӑкӑрсене чарса тӑратма хатӗрленнӗ пек, усси айӗнче кула-кула илет, хӑйӗн пысӑк куҫӗсене вылятса, пӗрре Кондратьев ҫине, тепре Глаша ҫине пӑхать.
По свежей, комковатой борозде, ухватившись руками за чепиги, раскорякой шел рослый усатый мужчина; припадая всей грудью на плуг и как бы силясь остановить быков, он усмехался в усы и задорно посматривал своими большими глазами то на Кондратьева, то на Глашу…

— Илемлететпӗр, — хӑюллӑн ответлерӗ Глаша.
— Наводим красоту, — ответила гордо Глаша.

— Чӑнах та, Глаша, мӗн тӑватӑр вара эсир кунта?
— В самом деле, Глаша, что это у вас такое делается?

— Эпир хуҫа арӑмӗнчен ыйтса пӗлӗпӗр акӑ, — терӗ Кондратьев, Глаша Несмашнӑйӑна ачашлӑн кӗтсе илсе.
— А вот мы расспросим хозяйку, — сказал Кондратьев, встречая ласково Глашу Несмашную.

— Юрӗччӗ те вӑл, — терӗ Лукерья Ильинична, — анчах Глаша Несмашная умӗнче мӗн калӑпӑр-ха?
— Да оно бы и можно было, — сказала Лукерья Ильинишна, — а только как же мы перед Глашей Несмашной?

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика