Шырав

Шырав ĕçĕ:

Верочкӑна (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Марья Алексевна шӑпах ҫав калаҫӑва пула ӗнтӗ Дмитрий Сергеичпа калаҫни Верочкӑшӑн хӑрушла пулас ҫук тесе шухӑшларӗ; Марья Алексевна ку калаҫӑва илтиччен те ҫаплах шухӑшланӑ, — халӗ вӑл калаҫусем Верочкӑна усӑ та парӗҫ, айван хӗр шухӑшӗсене пӑрахма тата Михаил Иванычпа венчете тӑрса ӗҫе хӑвӑртрах пӗтерме пулӑшӗҫ, тесе шухӑшларӗ.
Вот именно этот подслушанный разговор и привел Марью Алексевну к убеждению, что беседы с Дмитрием Сергеичем не только не опасны для Верочки, — это она и прежде думала, — а даже принесут ей пользу, помогут ее заботам, чтобы Верочка бросила глупые неопытные девические мысли и поскорее покончила венчаньем дело с Михаилом Иванычем.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗне пӗлтерет вӑл вӗреннӗ ҫын тени: акӑ эпӗ Верочкӑна ҫавнах калама пуҫлатӑп — итлемест, кӳренет: итлеттерме пултараймастӑп ҫав, мӗншӗн тесен ӑслӑ сӑмах калама пӗлместӗп.
И что значит ученый человек: ведь вот я то же самое стану говорить ей — не слушает, обижается: не могу на нее потрафить, потому что не умею по-ученому говорить.

Епле ырӑ кӑмӑллӑ, ӑслӑ правилӑсем вӗрентет Верочкӑна!
Какие благоразумные правила внушает Верочке!

Учителе йӳнӗрех тӳлемелле пулса тӑчӗ (урӑхла каласан, учителе мар, Дмитрий Сергеича), ҫавӑнпа учитель Марья Алексевнӑшӑн татах та лайӑхрах ҫын пек туйӑна пуҫларӗ, Верочкӑна унпа калаҫни усӑллӑ пулӗ, ҫак калаҫусене пула Верочка Михаил Иванычпа венчете тӑма та хӑвӑртрах килӗшӗ, — тесе те шухӑшласа илчӗ Марья Алексевна, — ҫак шухӑш питех те хитре шухӑш пулнӑ, Марья Алексевна ҫак шухӑша хӑй пуҫӗпех шухӑшласа тупас ҫукчӗ те, анчах ӑна пӗр паллӑ ӗнентерӳ тӗл пулчӗ, вара вӑл Дмитрий Сергеичпа Верочка пӗрле пулни Верочкӑшӑн усӑллӑ пулнине асӑрхамасӑр тӑма пултараймарӗ.
Другим результатом — то, что от удешевления учителя (то есть уже не учителя, а Дмитрия Сергеича) Марья Алексевна еще больше утвердилась в хорошем мнении о нем как о человеке основательном, дошла даже до убеждения, что разговоры с ним будут полезны для Верочки, склонят Верочку на венчанье с Михаилом Иванычем, — этот вывод был уже очень блистателен, и Марья Алексевна своим умом не дошла бы до него, но встретилось ей такое ясное доказательство, что нельзя было не заметить этой пользы для Верочки от влияния Дмитрия Сергеича.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла туйӑннӑ кӑна-и Верочкӑна, е чӑннипех те ҫапла пулнӑ-и, кам пӗлет?
Казалось ли только так Верочке, или в самом деле так было, кто знает?

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Верочка малтан кӑшт ҫеҫ йӑл кулса ямарӗ, аран-аран чӑтса тӑчӗ, анчах ӑна майӗпенех, — мӗнле туйӑнма пуҫларӗ-ха ӑна? — ҫук, апла мар ку, ҫук, ҫапла ку! — Лопухов, Марья Алексевнӑна ответленӗ пулсан та, Марья Алексевнӑпа мар, унпа, Верочкӑпа, калаҫнӑ пек, вӑл Марья Алексевнӑпа шӳт туса, Верочкӑна анчах тӗрӗссине, пӗр тӗрӗссине кӑна, каланӑ пек туйӑнать.
Верочка сначала едва удерживалась от слишком заметной улыбки, но постепенно ей стало казаться, — как это ей стало казаться? — нет, это не так, нет, это так! — что Лопухов хоть отвечал Марье Алексевне, но говорит не с Марьей Алексевною, а с нею, Верочкою, что над Марьей Алексевною он подшучивает, серьезно же и правду, и только правду говорит одной ей, Верочке.

Верочка пачах та вечер тӑвас мар тесе тӑрӑшрӗ, анчах пӗчӗк вечер пулчӗ-пулчех, ку вӑл ҫынна кӑтартмалли вечер мар, апла пулсан, вӑл Верочкӑна кичемлентерекен вечер та мар, вара Верочка кӗтмен ҫӗртенех хӑйӗн хуйхи ҫинчен манса кайрӗ: ку ҫулсенче пӗртте хуйхӑрас килмест, ҫав тери сиккелесе чупас, ахӑлтатса кулас, савӑнас килет, ҫавӑнпа вара, манма кӑшт май килсенех, хуйха та вӑхӑтлӑха манатӑн.
Верочка настаивала, чтобы вечера вовсе не было, но вечер устроился, маленький, без выставки, стало быть, неотяготительный для нее, в она — чего никак не ожидала — забыла свое горе: в эти годы горевать так не хочется, бегать, хохотать и веселиться так хочется, что малейшая возможность забыть заставляет забыть на время горе.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Лопухов, Верочкӑна сӑнаса пӑхса, хӑй ку таранччен ун ҫинчен тӗрӗс мар шухӑшланине ӑнланса илчӗ; вӑл ӑна чунсӑр хӗр, хӑй курайман ҫынна укҫашӑн качча тухать тесе шухӑшланӑччӗ; халӗ Лопухов хӑй умӗнче ыттисем пекех чунтан савӑнса ташлакан, ахӑлтатса кулакан ҫамрӑк хӗре курать; ҫапла, Верочкӑна намӑс пулсан та, каласах пулать ӗнтӗ: вӑл ытти хӗрсем пекех ташлама юратакан хӗр пулнӑ.
Лопухов наблюдал Верочку и окончательно убедился в ошибочности своего прежнего понятия о ней как о бездушной девушке, холодно выходящей по расчету за человека, которого презирает: он видел перед собою обыкновенную молоденькую девушку, которая от души танцует, хохочет: да, к стыду Верочки, надобно сказать, что она была обыкновенная девушка, любившая танцевать.

Виҫҫӗмӗш кадриле ташлама Лопухов Верочкӑна чӗнчӗ, — пӗрремӗшне Верочка Михаил Иванычпа ташларӗ, иккӗмӗшне Лопухов шухӑ хӗрпе ташларӗ.
На третью кадриль Лопухов просил Верочку, — первую она танцевала с Михайлом Иванычем, вторую — он с бойкой девицею.

Анчах эпир Федя Верочка ҫинчен пӗлтернинчен акӑ мӗн куратпӑр: Лопухов Верочкӑна лайӑхах пӗлсе ҫитеймен, ҫапла вара, Лопухова лайӑхрах пӗлес тесен, учитель ҫинчен Федя мӗн каласа пани ҫумне тата хушмалла пулать.
Но так как мы видим, что из сведений, сообщенных Федею о Верочке, Лопухов не слишком-то хорошо узнал ее, следовательно, и сведения, которые сообщены Федею об учителе, надобно пополнить, чтобы хорошо узнать Лопухова.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Верочкӑна халӗ те лайӑх.
Верочке и теперь хорошо.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла ӗнтӗ, Верочкӑна кансӗрлемерӗҫ, ун куҫӗнчен пӑхса кӑна пурӑнма пуҫларӗҫ.
Таким образом, Верочку оставляли в покое, смотрели ей в глаза.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Михаил Иваныч Верочкӑна парнесем пачӗ; вӗсене вӑл Марья Алексевна урлӑ пачӗ, вӗсем ӗнтӗ, Анна Петровна сехечӗ пекех, Марья Алексевна аллинче юлчӗҫ, анчах та пур парне те мар; хӑшпӗр йӳнӗрех парнесене Марья Алексевна Верочкӑна салукран илмен япаласем тесе пачӗ: Михаил Иванычӑн хӑйӗн япалисенчен хӑшне те пулин ҫураҫнӑ хӗр ҫинче курмалла пулнӑ-ҫке-ха.
Жених делал подарки Верочке: они делались через Марью Алексевну и, конечно, оставались у ней, подобно часам Анны Петровны, впрочем, не все; иные, которые подешевле, Марья Алексевна отдавала Верочке под именем вещей, оставшихся невыкупленными в залоге: надобно же было, чтобы жених видел хоть некоторые из своих вещей на невесте.

Михаил Иваныч кайсан, эпир Верочкӑна каларӑмӑр та, вӑл: атте-анне, эпӗ сирӗнпе йӑлтах килӗшетӗп, пирӗн кун ҫинчен шухӑшлама та кирлӗ мар, — терӗ.
А когда Михаил Иванович ушли, мы сказали Верочке, и она говорит: я с вами, папенька и маменька, совершенно согласна, что нам об этом думать не следует.

Вӑл Верочкӑна ашшӗпе амӑшӗ патне чӗннӗ хыҫҫӑн ҫавӑнтах хозяйка поварӗн арӑмӗ патне чупса кайрӗ те: «Сирӗн барин пирӗн барышньӑна ҫураҫнӑ», — терӗ; хозяйкӑн кӗҫӗн горничнӑйне чӗнсе илчӗҫ, эсӗ хӑвна туслӑ ҫын пек тыткаламастӑн, пире ку таранччен те нимӗн те каламан, тесе ӳпкелеме пуҫларӗҫ: кӗҫӗн горничнӑй хӑйне мӗншӗн ятланине ниепле те ӑнланаймарӗ — вӑл нихҫан та нимӗн те пытарса курман; ӑна каласа пачӗҫ — «эпӗ хам та нимӗн те илтмен», — пытарнӑ тесе ахалех ятланӑшӑн унтан каҫару ыйтрӗҫ; кӗҫӗн горничнӑй ҫӗнӗ хыпара пӗлтерме аслӑ горничнӑй патне чупрӗ, аслӑ горничнӑй «Апла эппин, эпӗ нимӗн те илтмен пулсан, вӑл ӑна амӑшӗнчен вӑрттӑн тунӑ ӗнтӗ, Анна Петровна мӗн пӗлнине эпӗ пурне те пӗлекенччӗ-ҫке», — терӗ те барыня патне пӗлтерме кайрӗ.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную хозяйки, стали упрекать, что она не по-приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее, — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности; она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна знать, что Анна Петровна знает», и пошла сообщить барыне.

Пӗр сӑмахпа каласан, Сторешников авланасси пирки кунтан кун ытларах та ытларах шухӑшланӑ, тепӗр эрнерен, вырсарникун, кӑнтӑрлахи кӗлӗрен кая юлса таврӑннӑ Марья Алексевна ӑна мӗнле алла ҫавӑрса тытмалли ҫинчен шухӑшласа ларнӑ вӑхӑтра, Сторешников хӑй вӗсем патне пычӗ те: «Эпӗ Верочкӑна качча илесшӗн», — тесе пӗлтерчӗ.
Словом, Сторешников с каждым днем все тверже думал жениться, и через неделю, когда Марья Алексевна, в воскресенье, вернувшись от поздней обедни, сидела и обдумывала, как ловить его, он сам явился с предложением.

Верочкӑна галерейӑра е креслӑсен юлашки речӗсенче, паллах, асӑрхакансем пулман: анчах вӑл 2-мӗш ярус ложине пырсан, ун ҫинелле чылайӑшӗсем хӑйсен биноклӗсене тӗллерӗҫ; тата Верочкӑна ӑсатса фойене тухсан та Сторешников ӑна мухтанине мӗн чул илтрӗ!
Верочку в галерее или в последних рядах кресел, конечно, не замечали; но когда она явилась в ложе 2-го яруса, на нее было наведено очень много биноклей; а сколько похвал ей слышал Сторешников, когда, проводив ее, отправился в фойе!

Сторешников ҫамрӑк пуян ҫынсем пуян мар, анчах та хитре хӗрсене хӑйсем валли еркӗн тума илеҫҫӗ тенине илтнӗ те, курнӑ та, — ҫавӑнпа вӑл Верочкӑна хӑй еркӗне тухма тӑрӑшрӗ, тепӗр сӑмах — «авланма юрать» тенине илтрӗ те вӑл, унччен «еркӗн» тӑвасси ҫинчен шухӑшланӑ пек, «арӑм» тӑвасси ҫинчен шухӑшлама пуҫларӗ.
Сторешников слышал и видел, что богатые молодые люди приобретают себе хорошеньких небогатых девушек в любовницы, — ну, он и добивался сделать Верочку своею любовницею: другого слова не приходило ему в голову; услышал он другое слово: «можно жениться», — ну, и стал думать на тему «жена», как прежде думал на тему «любовница».

Верочкӑна чӑрмантаракан пулмарӗ, вӑл вара тепӗр кунне ирхине Гостинӑй двора тухса кайрӗ, унта кайма ӑна никам та чармарӗ.
Верочка была оставлена в покое и на другое утро без всякой помехи отправилась в Гостиный двор.

Сторешников каҫ пулсан, каярахпа, Марья Алексевнӑпа Верочкӑна ресторана илсе кӗме шутланӑ, ресторанта каҫхи апат ҫимелле пулнӑ; паллах ӗнтӗ, пурте вӗсем шӑнса кайнӑ, пурин те хырӑм выҫнӑ, ӑшӑнас пулать, чей ӗҫес пулать; Сторешников Марья Алексевна чей куркине е черккине опиум ярса парать; амӑшӗ тӑнне ҫухатнине курсан, Верочка нимӗн те тума пӗлмест; Сторешников Верочкӑна каҫхи апат ҫинӗ ҫӗре илсе кӗрет, — акӑ ӗнтӗ тавлашу ҫиеле тухрӗ те; малалла мӗн тумаллине куҫ курать унта.
Сторешников думал попозже вечером завезти Марью Алексевну и Верочку в ресторан, где собирался ужин; разумеется, они все замерзли и проголодались, надобно погреться и выпить чаю; Сторешников всыплет опиуму в чашку или рюмку Марье Алексевне; Верочка растеряется, увидев мать без чувств; Сторешников заведет Верочку в комнату, где ужин, — вот уже пари и выиграно; что дальше — как случится.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика