Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

«Юратнӑ тӑванӑмсем, эпӗ сирӗнпе ӗмӗрлӗхех сывпуллашатӑп.

«Милые мои родные, я навсегда прощаюсь с вами.

XXXV // .

Анчах эсир, юратнӑ Никанор Васильевич, сывах мар пулас.

А только вы, должно быть, нездоровы, любезнейший Никанор Васильевич.

XXXIV // .

Юратнӑ ҫынпа ют хулара, палламан ҫынсем хушшинче ҫӳреме темле уйрӑммӑнах кӑмӑллӑ: пурте лайӑх та ыттисенчен палӑрса тӑнӑ пек туйӑнать, пурне те ырлӑх, килӗшӳ тата хӑвӑнни пек телей сунатӑн.

Ходить вдвоем с любимым существом в чужом городе, среди чужих, как-то особенно приятно: всё кажется прекрасным и значительным, всем желаешь добра, мира и того же счастия, которым исполнен сам.

XXXIII // .

— Юратнӑ аннеҫӗм, — тет ӑна хирӗҫ Елена, — мӗн пулнипе йӑпанӑр ӗнтӗ, унтан та япӑхрах пулма пултарнӑ; эпӗ вилме пултарнӑ…

— Милая мамаша, — отвечала Елена, — утешьтесь хоть тем, что могло быть и хуже: я могла бы умереть.

XXXI // .

— Аннемҫӗм, юратнӑ аннем! — тет вӑл яланах, унӑн аллине чуптуса: — мӗн тумаллаччӗ-ха ӗнтӗ?

— Мамаша, милая мамаша! — твердила она, целуя ее руки, — что же было делать?

XXXI // .

— Йӗркесӗр… акӑ сирӗн юратнӑ ҫыннӑр, Курнатовский господин, йӗркеллӗ ҫын теҫҫӗ, сиртен вӑл ӗнер ҫӗр тенкӗ укҫа выляса илчӗ.

— Без правил! а вот, говорят, ваш фаворит, господин Курнатовский, человек с правилами, вчера вас на сто рублей серебром обыграл.

XXIX // .

— Вӑл мана юратнӑ, — терӗ хӗр шӑппӑн.

— Он меня любил, — проговорила она вполголоса.

XXVIII // .

— Пӗлетӗп, эсӗ юратнӑ та хӑраса ӳкнӗ.

— Знаю: ты полюбил и испугался.

XXIII // .

— О, манӑн юратнӑ хӗрӗм, о, манӑн паттӑрӑм, мӗнле каларӑн эсӗ ҫак сӑмахсене!

— О моя милая девушка, о моя героиня, как ты произнесла это слово!

XXIII // .

Вӑл кама та пулин мухтас пулсан, унӑн хӑйӗн йӗрки пур, тет; ку — унӑн юратнӑ сӑмахӗ.

Когда он хочет похвалить кого, он говорит, что у такого-то есть правила — это его любимое слово.

XXII // .

Акӑ, пӑхӑр-ха, юратнӑ тусӑм тата мана ырӑ тӑваканӑм, манӑн пӗрремӗш номерлӗ тавӑру ҫине.

Вот извольте поглядеть, любезный друг и благодетель, мою месть номер 1-й.

XX // .

— Юратнӑ Увар Иванович, — терӗ вӑл: — манӑн ҫывӑрас килет, эпӗ ывӑнтӑм, — вӑл каллех кулса ячӗ те ун ҫумне, кресло ҫине ӳкрӗ.

— Милый Увар Иванович, — проговорила она, — я спать хочу, я устала, — и она опять засмеялась и упала на кресло возле него.

XIX // .

«О, тӑванӑм, тусӑм, юратнӑ каччӑм!..» тесе пӑшӑлтатрӗҫ унӑн тутисем, унӑн кӑкӑрӗнче вара те хӑй чӗри, те тусӗн чӗри ҫапла кӑмӑллӑн тапса ирӗлет, ҫакна вӑл хӑй те пӗлмерӗ.

«О мой брат, мой друг, мой милый!..» — шептали ее губы, и она сама не знала, чье это сердце, его ли, ее ли, так сладостно билось и таяло в ее груди.

XVIII // .

— Инсаров халь пӗр вырӑс хӗрне юратнӑ та хӑй сӑмах панипе тухса тарма шутланӑ.

 — Что Инсаров полюбил теперь одну русскую девушку и, по обещанию своему, решается бежать.

XVII // .

— Хӑҫан та пулин пиртен кам та кам уншӑн вилет, ун чухне вара: вӑл тӑван ҫӗршыва юратнӑ, теме юрать.

 — Вот когда кто-нибудь из нас умрет за нее, тогда можно будет сказать, что он ее любил.

XIV // .

Вӑл кашни уроках хатӗрленнӗ, ҫав тери тӳрӗ кӑмӑлпа тӑрӑшса ӗҫленӗ, анчах мӗн туни пӗри те ӑнман: вӑл ӗмӗтленме, кӗнекесем вулама юратнӑ; леш тӗнче пур, вӑл ытти вӑйсемпе хутшӑнса тӑрать, тесе шутланӑ, тытӑнчӑклӑ сасӑпа хыттӑн калаҫнӑ, ытларах танлаштарусемпе, ҫийӗнчех ӑнланса илмелле мар сӑмахланӑ, ҫав тери юратакан ачинчен те ютшӑннӑ.

Он подготовлялся к каждому уроку, трудился необыкновенно добросовестно и совершенно неуспешно: он был мечтатель, книжник, мистик, говорил с запинкой, глухим голосом, выражался темно и кудряво, всё больше сравнениями, дичился даже сына, которого любил страстно.

X // .

Ҫак гувернантка литературӑна питӗ юратнӑ, хӑй те ӑпӑр-тапӑр сӑвӑсем ҫыркаланӑ; вӑл Еленӑна вулама вӗрентнӗ, анчах вулани ҫеҫ хӗрӗн кӑмӑлне тултарайман: Елена мӗн ачаранах ӗҫлесшӗн, ырӑ ӗҫсем тӑвасшӑн ҫуннӑ; кӗлмӗҫсем, выҫӑсем, чирлисем ӑна хӑйӗн енне туртнӑ, пӑшӑрхантарнӑ, чӗрине ыраттарнӑ; вӑл вӗсене тӗлӗкре курнӑ, вӗсем ҫинчен хӑйӗн паллаканӗсенчен пуринчен те ыйта-ыйта пӗлнӗ; ыйткалакансене е нушаллисене тӑрӑшса, чаплӑ ӗҫ тунӑ чухнехи пек, пӑлханса япаласем панӑ.

Гувернантка эта очень любила литературу и сама пописывала стишки; она приохотила Елену к чтению, но чтение одно ее не удовлетворяло: она с детства жаждала деятельности, деятельного добра; нищие, голодные, больные ее занимали, тревожили, мучили; она видела их во сне, расспрашивала об них всех своих знакомых; милостыню она подавала заботливо, с невольною важностью, почти с волнением.

VI // .

Вӑл питӗ тӗлӗнмелле ӳссе ҫитӗннӗ; малтан ашшӗне юратнӑ, унтан амӑшне чунтан савнӑ та унран уйрӑлма та пӗлмен, кайран иккӗшӗнчен те, уйрӑммӑнах ашшӗнчен ытларах сивӗннӗ.

Она росла очень странно; сперва обожала отца, потом страстно привязалась к матери и охладела к обоим, особенно к отцу.

VI // .

— Ку манӑн юратнӑ ӗмӗтӗм.

 — Это моя любимая мечта.

IV // .

Пиччӗшсем кадетсен корпусне кӗнӗ; вӑл, чи кӗҫӗнни, ашшӗн юратнӑ ывӑлӗ, йӑмшах кӗлеткине пула килте юлнӑ.

Братья его поступили в кадетские корпуса; он был самый младший, любимец матери, нежного телосложения: он остался дома.

III // .