Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Дарья хутран-ситрен Наталья ҫине шурӑ куҫсемпе пӑхкаласа илет пулин те, Дуняшка ҫав тери вӗри чӗреллӗн туслашрӗ унпа, карчӑкпа старик ӑна хӑйӗн тӑван ашшӗ-амӑшӗ пекех юратаҫҫӗ.

А косые редкие взгляды Дарьи искупались горячей Дуняшкиной привязанностью к Наталье и отечески-любовным отношением стариков.

1 // .

— Хӑшпӗрисем юратаҫҫӗ, хӑшӗсем ҫук.

— Какие любят, а какие и нет.

2 // .

Митька сарӑмсӑр хӗрелсе кайрӗ, хӗрӗ, ӑшшӑн кулкаласа тата ҫӗре тӑкӑнса кайнӑ ҫӗр ҫырли ҫеҫкипе вылякаласа: — Епле, Митька, хӗрсем сире юратаҫҫӗ-и? — тесе ыйтрӗ.

Митька внезапно покраснел, а она, играя улыбкой и веточкой осыпавшейся на пол тепличной клубники, спрашивала: — Что же, Митя, девушки вас любят?

2 // .

Вӑтӑр ҫынӗ — станицӑри каччӑсемпе хӗрсем, вӗсем унтах техникӑна вӗренеҫҫӗ, ҫавӑнтах юратаҫҫӗ.

А человек тридцать — это же станичные парни и дивчата, которые тут же технику изучают и тут же влюбляются…

I // .

Машинӑсем инҫене кайни мар кӳрентерет — кунпа ҫырлахма пулать, мӗншӗн тесен Кубаньре тачанкӑна юратаҫҫӗ пулсан та, машинӑна чи хытӑ чупакан ӑйӑрсем те чупса ҫитес ҫуккине пурте пӗлеҫҫӗ; пассажирсене тусан ҫӑтма, унтан вара пиншакӗсемпе картузӗсене нумайччен силлесе тасатма тивнине те каҫарма пулать — Кубаньре ҫуллахи вӑхӑтра ҫакна та тахҫанах хӑнӑхнӑ.

Но было обидным не то, что ушли они далеко вперед, — с этим можно было смириться, ибо и на Кубани, где тачанка еще в моде, все уже знают, что даже самые холеные жеребцы не угонятся за машиной; можно было бы простить и то, что пассажирам довелось глотнуть пыли и потом еще долго вытряхивать пиджаки и фуражки, — к этому в летнюю пору на Кубани тоже давно привыкли.

XXIV // .

— Эсӗ ан кӳрен, — тенӗ комдив килӗштерӳллӗ сасӑпа, — эпӗ кӑна тӗрӗслӗх валли ыйтатӑп, мӗншӗн тесен, хусахӑм, ҫакна лайӑх пӗлетӗп: разведчиксем кӑштах суйкалама юратаҫҫӗ вӗсем.

— Ты не обижайся, — примирительным тоном сказал комдив, — это я для верности спрашиваю, ибо знаю, козаче, что разведчики приврать любят.

Иккӗмӗш сыпӑк // .

Чуралӑх пӗтменнине вӗсем курмаҫҫӗ, курасшӑн тӑрӑшмаҫҫӗ те, мӗншӗн тесен ҫынсем урӑх ҫын ӗҫленипе усӑ курма ҫаплах юратаҫҫӗ тата ҫакна аван, тӗрӗс тесе шутлаҫҫӗ.

И не видят и не хотят видеть того, что рабство продолжает быть, потому что люди точно так же любят и считают хорошим и справедливым пользоваться трудами других.

XIV // .

— Юратаҫҫӗ-и, юратма пултараҫҫӗ-и-пултармаҫҫӗ-и, — ӑна-кӑна ним те пӗлмен-ха хӑйсем, мӑшӑрланасса вара мӑшӑрланнӑ, кайран пурнӑҫ тӑршшӗпех асапланса пурӑннӑ; сирӗн шутпа ҫакӑ лайӑх-и ӗнтӗ? — пуринчен ытла старик ҫине мар, манпа адвокат ҫине пӑхса калаҫрӗ вӑл.

— Не знали, любят ли, могут ли любить, а выходили за кого попало, да всю жизнь и мучались; так, по-вашему, это лучше? — говорила она, очевидно обращая речь ко мне и к адвокату, но менее всего к старику, с которым говорила.

I // .

Ҫаратакансем хӑйсем ӗҫне мӗнле те пулин урӑхла каласан юратаҫҫӗ эппин?

Грабители, оказывается, любят, чтобы как-нибудь иначе говорили об их ремесле?

VII // .

Хӑш-пӗр командирсене боецсем мирлӗ пурнӑҫра юратмаҫҫӗ, анчах ҫапӑҫура вара — пит юратаҫҫӗ, — ҫавӑн пек командир пулнӑ вӑл.

Он был одним из тех командиров, которых бойцы недолюбливают в мирной жизни, но очень любят в бою.

XIV // .

«Ҫапла вара, вӗсем ҫепӗҫ те чаплӑ ҫынсем, литературӑна питӗ юратаҫҫӗ.

«Итак, они люди утонченные, возвышенные, очень любят художественную литературу.

Телейлӗ ҫемье // Николай Петров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 93–104 стр.

Гипсран тунӑ пысӑк арӑслансем кичем пирки анасласа ҫӑварӗсене карса пӑрахнӑн туйӑнаҫҫӗ, вӗсен ҫумне тӑрса Керчь ҫыннисем сӑн ӳкерттерме юратаҫҫӗ.

И большие гипсовые львы, возле которых любили фотографироваться керчане, оскалили пасти, словно раздираемые зевотой от скуки.

Улттӑмӗш сыпӑк // .

Атту сирӗн пеккисем ялан тӗмесем ҫине хӑпарма юратаҫҫӗ.

А то ваша братья всё на бугры ездить любят.

XLII // .

Епле сана юратаҫҫӗ!

Как тебя любят!

XXX // .

Казаксем, яланах тенӗ пек, таса, тирпейлӗ пурӑнма юратаҫҫӗ пулин те, кунӑн ак малти пӳрчӗ пӗтӗмпех вараланчӑк, нимӗн йӗрки те ҫук.

Вопреки обычной казаков заботливости о чистоте, горница вся была загажена и в величайшем беспорядке.

XVI // .

Кама хӗрсем юратаҫҫӗ?

Кого девки любят?

XIV // .

Ҫавӑнпа та пире яланах юратаҫҫӗ те.

Потому нас всегда и любят.

XII // .

Вӗсем куна юратаҫҫӗ.

Они это любят.

XVIII // .

Вӗсен хӑйсен ӳчӗ-тирӗшӗн кӑна сехри хӑпса тӑрать, вӗсем хӑйсен ачисемпе хӑйсен йӑви-йӗннине ҫех выльӑхла юратаҫҫӗ, пурнӑҫран хӑраҫҫӗ, ҫавна пула ӗнтӗ укҫа еннелле шиклӗн-хӑравҫӑллӑн туртӑнаҫҫӗ.

Над всеми ими тяготеет страх за свою шкуру, животная любовь к своим детенышам и к своему логовищу, боязнь жизни и отсюда трусливая привязанность к деньгам.

XVII // .

Ӑҫта-тӑр ҫынсем кӗрешеҫҫӗ, асапланаҫҫӗ, анлӑн та вӑйлӑн юратаҫҫӗ…

Где-то люди борются, страдают, любят широко и сильно…

IX // .