Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Вӗсем — таса чунпа юратаҫҫӗ!

Вот они — чисто любят!

XVI // .

Юратаҫҫӗ вӗсем!

Любят они!

XVI // .

Ну, вара вӗсем ҫаксене пурне те ҫиме тытӑнаҫҫӗ, — жандармсем вӗсем ҫынна ним хӑвармиех кӑшласа яма юратаҫҫӗ!..

Ну, и начнут они есть всех, — жандармы любят так окорнать человека, чтобы от него остались одни пустяки!

XIV // .

— Пӗтӗм Америкипех бокса питӗ юратаҫҫӗ!

 — Во всей Америке бокс очень любят!

XII // .

Пуринчен ытла питрен, сӑмсаран, ниҫтан та май килмесен вара — хӑлхаран ҫапма юратаҫҫӗ.

И притом больше всего любят бить по лицу, в нос или, если уж не удастся, в ухо.

XII // .

Ялти ачасем лашасене юратаҫҫӗ.

Лошадей любят все деревенские мальчишки.

Паня-Ганя // .

— Ҫав ҫамрӑксем, авӑ, ялан ӳпкелеме юратаҫҫӗ.

— Это вот они, молодые, ворчат да жалуются.

Укахви, Дорофеевна тата ыттисем // .

Хӑйсен рольне вылякан баритонсем автансем пекех ҫапӑҫма юратаҫҫӗ, ӑна пурте пӗлеҫҫӗ ӗнтӗ.

Баритоны, как известно, очень петушатся в своих ролях.

XVIII // .

Малалла эпӗ ӑна Сайлас тетене мӗн каланинех каларӑм, вӑл вара пире каҫаратӑп терӗ, арҫын ача-пӑчаран урӑххине мӗн кӗтӗн, вӗсем пурте ҫавнашкал алхасма юратаҫҫӗ, юрать-ха, питӗ пысӑк инкекех пулман, ытлашши пӑшӑрханма кирлӗ мар, пулнӑ-иртнӗ, тав турра, хӑйсем тӗрӗс-тӗкел, чӗрӗ-сывӑ юлнӑ, ниҫта та ҫухалман терӗ.

Ну а дальше я ей рассказал все то, что рассказывал дяде Сайласу; а она сказала, что прощает нас, да, может, особенно и прощать нечего — другого от мальчишек ждать не приходится, все они озорники порядочные, сколько ей известно; и раз ничего плохого из этого не вышло, то надо не беспокоиться и не сердиться на то, что было и прошло, а благодарить бога за то, что мы живы и здоровы и никуда не пропали.

Хӗрӗх пӗрремӗш сыпӑк // .

Ялан ҫакнашкал калаҫаҫҫӗ, ну, хӑвӑрах пӗлетӗр ӗнтӗ, каҫхи апатра пушӑ сӑмах ҫапма юратаҫҫӗ.

И все в таком роде; ну, знаете, как обыкновенно за ужином — переливают из пустого в порожнее.

Ҫирӗм улттӑмӗш сыпӑк // .

Пӗр кӗтесре кивӗ арча ларать, тепринче — йӗнӗллӗ гитара тата ытти вӗт-шакӑр хитре япаласем нумай, хӗрачасем унашкал ӑпӑр-тапӑрпа хӑйсен пӳлӗмӗсене илемлетме юратаҫҫӗ.

В одном углу стоял старый сундук, в другом — футляр с гитарой, и много было разных пустяков и финтифлюшек, которыми девушки любят украшать свои комнаты.

Ҫирӗм улттӑмӗш сыпӑк // .

Килтен хуллен йӑпшӑнса тухрӑм та ҫул тӑрӑх чуптара патӑм; куратӑп — чиркӳре, ик-виҫӗ сыснасӑр пуҫне, никам та ҫук: чиркӳ алӑкне нихҫан та хупмаҫҫӗ, сыснасем ҫулла хӑма урайӗнче йӑваланма юратаҫҫӗ, мӗншӗн тесен ун ҫинче выртма уҫӑ.

И вот я потихоньку выбрался из дому и побежал по дороге; смотрю — в церкви никого уже нет, кроме одной или двух свиней: дверь никогда не запиралась, а свиньи летом любят валяться на тесовом полу, потому что он прохладный.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // .

Вӑл кӑмӑллӑ чух пурте ун ҫывӑхӗнче пулма юратаҫҫӗ; тӳрех калатӑп, хӗвел пек ӑшӑтать вӑл ҫынсене.

Все любили его общество, когда он бывал в духе: я хочу сказать, что при нем было хорошо, как при солнышке.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // .

Эпӗ кун йышши усал ҫынсене пулӑшнипе вӑл кӑшт мухтаннӑ та пулӗччӗ, мӗншӗн тесен тӑлӑх арӑм йышши ырӑ ҫынсем пурте тӗрлӗрен йӗксӗксемпе ултавҫӑсене пулӑшма юратаҫҫӗ.

Она, наверно, гордилась бы тем, что я помогаю таким мерзавцам, потому что вдова и вообще все добрые люди любят помогать всяким мерзавцам да мошенникам.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // .

— Ҫапла, ҫапла, пурте сана, мӗншӗн тесен сана юратаҫҫӗ.

— Да, да, всё тебе, потому что тебя любят.

XXVIII // .

Куратӑн-и ,епле юратаҫҫӗ ӑна пурте.

Смотри, как его любят все.

1942-мӗш ҫул // .

Пӗрисем, сӑмахран, ҫывӑрас умӗн кӗнеке вулама юратаҫҫӗ, ирхине вара, ултӑ сехетре, вӗсене тӑратма май ҫук.

Одни из нас любили почитать на сон грядущий, и утром, в шесть часов, их с трудом поднимали с коек.

1942-мӗш ҫул // .

Ҫулпуҫӗпе жрец ҫамрӑк ҫӗрулмине кӑна юратаҫҫӗ пулсан, вара ҫӗрулмин ҫамрӑк хунавӗсене сыхлас тӗлӗшӗпе те табу хураҫҫӗ.

Если вождь или жрец любят только молодой картофель, на молодые побеги растения распространяется охранительное табу.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // .

Дикарьсем, пуринчен ытларах маориецсем, хӑйсене питех те пысӑка хума юратаҫҫӗ, вӗсем хӑйсен тӑшманӗсем ҫапла пулнине те хисеплеҫҫӗ.

Следует отметить, что дикари вообще и маорийцы в особенности в большой степени наделены чувством собственного достоинства и уважают это чувство даже у своих врагов.

Вуннӑмӗш сыпӑк // .

Фронтран инҫетре — пурӑнӑҫ ҫав-ҫавах: унта ҫынсем кулаҫҫӗ, куҫҫуль тӑкаҫҫӗ, хуйхӑраҫҫӗ, савӑнаҫҫӗ, илемлӗхе курасшӑн ҫунаҫҫӗ, кӑмӑллаҫҫӗ, пӑлханаҫҫӗ, юратаҫҫӗ…

А вдали от фронта жизнь все та же: смех, слезы, горе и радость, жажда зрелищ и наслаждений, волненье, любовь…

Иккӗмӗш сыпӑк // .