Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑратчӗ (тĕпĕ: тӑр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Деренков лавки скопец-улшуҫӑ ҫурчӗ ҫумне туса лартнӑ лутра ҫуртра вырнаҫса тӑратчӗ; лапкаран пӗр алӑк пысӑк пӳлӗме илсе кӗретчӗ, ӑна килхушинелле пӑхакан чӳрече вӑйсӑррӑн ҫутатса тӑратчӗ, ҫав пӳлӗм хыҫӗнче кухня пурччӗ, кухня хыҫӗнче икӗ стена хушшинче вырнаҫнӑ тӗттӗм ҫенӗкре, кӗтесре, чӑлан пурччӗ те, ҫавӑнта вара унӑн «сиенлӗ» библиотеки пытанса тӑратчӗ.
Лавка Деренкова помещалась в низенькой пристройке к дому скопца-менялы; дверь из лавки вела в большую комнату, ее слабо освещало окно во двор; за этой комнатой — продолжая ее — помещалась тесная кухня; за кухней в темных сенях, между пристройкой и домом, в углу прятался чулан, и в нем скрывалась злокозненная библиотека.

Манӑн университетсем // Леонид Агаков. Горький М. Манӑн университетсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 138 с.

«Марусовка» килкарти — «витӗр тухса ҫӳремеллескер», тӑвалла хӑпарсан вӑл икӗ урама: Рыбнорядскипе Старо-Горшечная пӗрлештеретчӗ; ҫав юлашки урамӗнче, пирӗн ҫурт хапхинчен инҫетре те мар, кӗтесре, Никифорыч будки меллӗн лӑпчӑнса тӑратчӗ.
Двор «Марусовки» — «проходной», поднимаясь в гору, он соединял две улицы: Рыбнорядскую со Старо-Горшечной, на последней, недалеко от ворот нашего жилища, приткнулась уютно в уголке будка Никифорыча.

Унӑн чунӗ, ҫамрӑклӑхӑн чи ҫутӑ сӑрӗсемпе илемленнӗскер, пурӑнӑҫа паха шӳтсемпе, лайӑх юрӑсемпе, ҫынсен йӑлисемпе хӑнӑхӑвӗсенчен ҫивӗччӗн кулнипе, пурӑнӑҫ тӗрӗсмарлӑхӗсем ҫинчен хӑюллӑ сӑмахсем каланипе ҫутатса тӑратчӗ.
Душа его, окрашенная яркими красками юности, освещала жизнь фейерверками славных шуток, хороших песен, острых насмешек над обычаями и привычками людей, смелыми речами о грубой неправде жизни.

Вара ман ума хӑй тӗллӗнех татса памалла мар ыйту тухса тӑратчӗ:
И возникал у меня естественный, но неразрешимый вопрос:

Ку ҫурт иртен пуҫласа каҫчченех кӗрлесе тӑратчӗ; ҫӗвӗ ҫӗлекен хӗрарӑмсен машинисем таттисӗр чӑштӑртатаҫҫӗ, оперетка хористкисем сассисене тӗрӗслеҫҫӗ, студент хӑйӗн басӗпе гаммӑсене юрлать, ӗҫсе супса ӑсран тухса каяс патнех ҫитнӗ актёр шавлӑн сӑвӑсем калать, ӳсӗрӗлсе кайнӑ проституткӑсем ним майсӑр ҫуйӑхаҫҫӗ.
С утра до поздней ночи он гудел; непрерывно трещали машины швеек, хористки оперетки пробовали голоса, басовито ворковал гаммы студент, громко декламировал спившийся, полубезумный актёр, истерически орали похмелевшие проститутки.

Ун ӑшӗнче темле куҫа ҫиекен йӳҫӗ шӑршӑсем кӗретчӗҫ, кӗтессенче пур ҫӗрте те этемшӗн тӑшманла ҫӑра тӗттӗм мӗлке пытанса тӑратчӗ.
В нём стояли какие-то кислые, едкие запахи и всюду по углам прятались густые, враждебные людям тени.

Плетнёв ҫав хӗрарӑм патӗнче, пусми айӗнче, кӗтес йышӑнса пурӑнатчӗ, анчах унӑн «хваттершӗн» тӳлеме укҫи ҫукчӗ, ҫавӑнпа та вӑл ӑна хаваслӑн шӳт тунипе, купӑс каланипе, чӗрене пырса тивекен юрӑсемпе кӑна тӳленӗ; вӑл ҫав юрӑсене тенорпа юрласа ларнӑ чух унӑн куҫӗсенче тӑрӑхлакан кулӑ ҫиҫсе тӑратчӗ.
У этой бабы Плетнёв нанимал угол под лестницей, но платить за «квартиру» ему было нечем, и он платил весёлыми шутками, игрою на гармонике, трогательными песнями; когда он, тенорком, напевал их, в глазах его сияла усмешка.

Унӑн тӗттӗм шӑтӑксене путса ларнӑ куҫӗсенче хӑйне никамран чаплӑн шутланипе телейлӗн савӑнакан маниакӑн мӑнкӑмӑллӑхӗ ҫутӑлса тӑратчӗ.
В его глазах, провалившихся в тёмные ямы, сверкала гордость маниака, счастливого сознанием своего величия.

Коридоралла виҫӗ алӑк тухатчӗҫ, вӗсенчен иккӗшӗн хыҫӗнче проституткӑсем пурӑнатчӗҫ, виҫҫӗмӗш хыҫӗнче — семинаристсем хушшинчен тухнӑ чахоткӑллӑ математик, вӑрӑм, ырхан, хӑрушла сӑнлӑ, хӗрлӗрех тӗслӗ хытӑ ҫӑмпа витӗннӗ, кӗлеткине вараланчӑк кипкесемпе аран-аран пытаркаланӑ ҫын пурӑнатчӗ: кипки ҫурӑкӗсем витӗр унӑн кӑвакрах ӳчӗ ҫӳҫенчӗклӗн ҫутӑлса тӑратчӗ те айӑк пӗрчи шӑммисем курӑнатчӗҫ.
Три двери выходили в коридор, за двумя жили проститутки, за третьей — чахоточный математик из семинаристов, длинный, тощий, почти страшный человек, обросший жёсткой рыжеватой шерстью, едва прикрытый грязным тряпьём; сквозь дыры тряпок жутко светилась синеватая кожа и рёбра скелета.

Плетнёв мачча ҫинелле хӑпармалли пусма айӗнчи коридора вырнаҫнӑччӗ, унта унӑн койки тӑратчӗ, коридор вӗҫӗнчи чӳрече патне вара — сӗтелпе пукан лартнӑччӗ, — мӗн пурӗ те ҫав кӑна.
Плетнёв помещался в коридоре под лестницей на чердак, там стояла его койка, а в конце коридора у окна: стол, стул, и это — всё.

Хӑй вӑл чӗмсӗрччӗ; унӑн кӑвак куҫӗсенче хӑйӗн пӗтӗм вӑйне ӗҫлесе пӗтернӗ лашан шанчӑксӑр, никама ӳпкелемен кӑмӑлӗ палӑрса тӑратчӗ: лаша лава тӑвалла туртать, хӑй ӑна туртса тухаяс ҫуккине пӗлет-ха вӑл, анчах ҫапах та туртать!
Была она молчалива; в её серых глазах застыло безнадёжное, кроткое упрямство лошади, изработавшей все силы свои: тащит лошадка воз в гору и знает — не вывезу, — а всё-таки везёт!

Малтанхи кунсенчех эпӗ ҫакна куртӑм: вӗсен амӑшӗ — тӗксӗм сӑнлӑ тӑлӑх карчӑк, пасартан илсе килнӗ ҫимӗҫсене кухньӑри сӗтел ҫине сарса хуратчӗ те асаплӑ хуйхӑпа йывӑр шухӑша кайса тӑратчӗ; кунта вӑл темиҫе пӗчӗк татӑк начар какайран виҫӗ вӑйпитти йӗкӗт валли, ку шута хӑйне кӗртмесӗр, епле майпа ҫителӗклӗ лайӑх апат хатӗрлес-ши? тесе шухӑшлатчӗ.
В первые же дни я увидал, с какой трагической печалью маленькая серая вдова, придя с базара и разложив покупки на столе кухни, решала трудную задачу: как сделать из небольших кусочков плохого мяса достаточное количество хорошей пищи для трёх здоровых парней, не считая себя самоё?

— Ашшӗ полковник тата унӑн чаҫӗ пирӗн хуларан аякра мар тӑратчӗ, тетӗн?..
— Ты говоришь, полковник и часть его стояла здесь?..

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Малти ӗретре сӑхман ҫинчен шурӑ саппун ҫакнӑ ҫын тӑратчӗ, вӑл сарлака сӑран пиҫиххиллӗ, сарлака хулпуҫҫиллӗ, тӗсӗнчен пӑхсан аш-какай сутаканскер пулмалла, кӗскен каснӑ ҫуллӑ ҫӳҫне силлесе илчӗ те пуриншӗн те ответ пачӗ.
Плечистый, в первом ряду, в белом фартуке поверх кафтана, запоясанный широким кожаным поясом, — мясник, по всему обличью, — тряхнул стриженными в скобку жирными волосами и ответил за всех:

XXXI сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Алӑкӗ ним сассӑр уҫӑлса кайрӗ: надзиратель итлесе тӑратчӗ.
Она беззвучно распахнулась перед ним: надзиратель явно подслушивал.

XXVII сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Катари тепӗр кӗтесре, афишӑсем ҫакмалли хӑма патӗнче, хура рабочи кӗтсе тӑратчӗ.
На следующем, дальнем углу перед афишной доской ждал черный.

XXVI сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Урамра, урисене тек ылмаштаркаласа, хайхи шпик тӑратчӗ.
На улице, переминаясь с ноги на ногу стоял шпик.

VI сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Тӗрме картишне тухнӑ тӗлте, икӗ хулӑн надзирательсем хушшинче, Сулима хӑйӗн сарӑхса кайнӑ хыткан аллисемпе сулкаласа тӑратчӗ.
У выхода во двор, меж двух плечистых надзирателей, стоял Сулима, помахивал желтой худенькой, цыплячьей своей лапкой.

ХL сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Сулима, тутисемпе чӑмлакаласа, шухӑшласа тӑратчӗ.
Сулима соображал, пожевывая губами.

XXXIX сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Надзиратель калитка патӗнче темӗн шухӑшласа тӑратчӗ.
Надзиратель стоял у калитки раздумывая.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика