Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

— Ун чухне манӑн пуҫа ҫыхмалли тутӑр пурччӗ, ҫав тутӑра кашта ҫине типме ҫуса ҫакрӑм.

Куҫарса пулӑш

7. Пинтен те хаклӑрах // .

Унтан, ҫак тӗттӗм кӗтесри колхоз председателӗпе калаҫса пуҫа ватас мар тесе пулмалла, Травницкий пӑрӑнса кайрӗ, пӳлӗм тӑрӑх паҫӑрхи пекех, начальникла, тирпейсӗр пусӑмпа утса ҫаврӑнчӗ те ӑшӑрах кӑмӑлпа калаҫма пуҫларӗ:

Куҫарса пулӑш

5. Килте // .

Ҫав аван мар япала ман пуҫа ӑҫтан килсе кӗнӗ-ха?

И чего встряла мне в голову эта дурь?

3. Вӗрен-кантра // .

Вӑл ачи сӑнӗнче хӑйӗн пек авӑнчӑк, кӑмрӑк евӗр хура куҫхаршине, хӑйӗн тӑрӑхларах сӑмса шӑтӑкӗсене, хӑй пекех пуҫа пӗксе, чалӑшларах тытнине курчӗ.

Он узнал свои угольно-черные брови, будто переломленные посредине, свои ноздри с подрезом и свою привычку держать голову вниз и набок.

1. Виҫҫӗн // .

— Манӑн пуҫа пӗр шухӑш пырса кӗчӗ.

— Мне кое-что пришло в голову.

Вӑтӑр ҫиччӗмӗш сыпӑк // .

Пуҫа, тусӑмсем, шухӑшлама тунӑ, ҫӳҫсене помада сӗрме мар!

Голова, друзья, для того дана, чтобы ею думать, а не для того, чтобы на ней вихры помадить!

Вунулттӑмӗш сыпӑк // .

Вӑл, кулкаласа, пианина патне пычӗ те, чи малтан пуҫа килнӗ Рахманинӑвӑн «Итальянски полькӑна» аса илсе, пӳрнисене клавишӑсем ҫине перӗнтерчӗ.

Улыбаясь, она подошла к пианино и, вспомнив первый попавшийся мотив — «Итальянскую польку» Рахманинова, прикоснулась пальцами к клавишам.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // .

Тата, чӑннипех каласан, хурсене мӑйӗсенчен пӑра-пӑра пӑрахнӑ пекех пире пӗр ҫын юлми пӗтерсе хума пултараҫҫӗ, хамӑр никама та ҫӑлас ҫук, хамӑр пуҫа та сывӑ хӑварас ҫук, а эпӗ — командир, манӑн пуриншӗн те ответ тытмалла.

Да и, сказать по правде, перебьют нас, как гусей, до единого, и никого мы не выручим и свои головы положим, а я, как командир, за все должон отвечать.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // .

Ытти ялсене пуҫа ирӗккӗнех пырса ан чик.

В другие села не дюже суйся.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // .

Пуҫа ҫӗмӗрмеллех мар механикӑна Раймонд ӑнланса ҫитсен, ашшӗ каларӗ:

Когда Раймонд освоил нехитрую механику оружия, отец сказал:

Пиллӗкмӗш сыпӑк // .

Ниловна хӑй сасартӑк ывӑнса кайнине туйрӗ, ывӑнни пӗтӗм кӗлеткине халтан ярса, таҫтан шалтан ҫӗкленчӗ, пуҫа ҫавӑрчӗ, чӗринче хурлӑхпа савӑнӑҫ ылмашса тӑчӗ.

Ниловною овладела тревожная, разламывающая усталость, она поднималась изнутри и кружила голову, странно чередуя в сердце печаль и радость.

XXVII // .

Пӗлетӗн-и, малтан пуҫа хӗҫпӑшаллантарас пулать, унтан вара — алӑсене хӗҫпӑшаллантармалла…

Прежде, видишь ты, надо голову вооружить, а потом руки, думаю я…

XX // .

Унӑн чунӗнче Хӑвалӑхра чух нихҫан та пуҫа килмен нумай ҫӗнӗ шухӑшсем ҫуралнӑ: ҫынсем ҫинчен, пурнӑҫ йӗрки ҫинчен, тӗн ҫинчен, тӗрлӗ ҫӗрте тӗрлӗрен хисеплекен турӑ ҫинчен тата тем те пӗр.

А в душе всплывали новые мысли о людях, о порядках, о вере, о жизни, о боге, которому поклоняются, хотя и разно, по всему лицу земли, о многом, что никогда не приходило в голову в Лозищах.

XXXIII // .

— Пӗлетӗн-и, — Матвее итлемесӗр, васкавлӑн калаҫнӑ Сӗрӗм, — эпӗ пасарта ҫак ҫи-пуҫа пӗр еврейпе улӑштарсан… паллах, кӑшт укҫа хушма лекрӗ ӗнтӗ… урамра пӗр господин ман пата пычӗ те акӑлчанла калаҫма пуҫларӗ…

— И знаешь, — живо продолжал Дыма, не слушая, — когда я, вдобавок, выменял у еврея на базаре эту одежду… с небольшой, правда, придачей… то уже на улице подошел ко мне какой-то господин и заговорил по-английски…

X // .

Урасене темскер тытрӗ те ҫӳлелле ывӑтрӗ, пуҫа каялла каҫӑртса лартрӗ: туршӑн та, выльӑхсене пуснӑ ҫӗрти пекех…

Ноги сейчас схватило чем-то и кинуло кверху, голову отвалило назад: ей-богу, как баран на бойне…

X // .

Ҫапах та, Сӗрӗм ют ҫи-пуҫа хывнине Матвей асӑрхаса юлнӑ-юлнах.

Однако от Матвея не ускользнуло, что этот Дыма скидает с себя совсем не свою одежду.

X // .

Пуҫа инҫетри тӑван ҫӗршывра шухӑшланисемех, океан леш енче мӗн пуласси ҫинчен шутланӑ пӑтранчӑк шухӑшсемех тепӗр хут ҫуралнӑ.

А на душе пробегали такие же смутные мысли о том, что было там, на далекой родине, и что будет впереди, за океаном, где придется искать нового счастья…

VIII // .

Ун чухне унӑн пуҫӗнче нихҫан пулман шухӑшсем, Хӑвалӑхра суха хыҫҫӑн ҫӳренӗ чух та, хулари ярмаркӑра та, чиркӳре те пуҫа кӗмен шухӑшсем ҫурални ҫинчен каярахпа Лозинский мана хӑех каласа паратчӗ.

После Лозинский сам признавался мне, что у него в то время были такие мысли, которые никогда не заходили в голову ни в Лозищах, когда он шел за сохой, ни на ярмарке в местечке, ни даже в церкви.

III // .

Анчах малтан ман пуҫа пӑх-ха.

Только спереж поищи меня.

Хуркайӑк // .

Алеха вӑл Алехах, пӗр-пӗр шухӑ, асма юратакан, инке арӑмсене куҫ хӗсекен йӗкӗт, Алексей тесен, вӑл ҫын эренкиллӗ, хӗр пек лӑпкӑ; Лешка — хӑйне май, ытлашши тарӑн шухӑшласа пуҫа ҫӗмӗрме юратмасть.

Алеха-то и есть Алеха, какой-нибудь рубаха-парень, озорник и бабник; Алексей же тих, степенен, красная девка; Лешка — свой в доску, не обременяет головушку слишком уж глубокими мыслями.

Пробошник // .