Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Давыдовӗ тата, Кондратько токарӗн вӗт тымарсемпе йӗрленнӗ хӗп-хӗрлӗ сӑнӗ ҫине, унӑн тарӑн ларакан куҫӗсем чеен йӑлтӑртатнине йӑл кулса пӑхса ларнӑ май, ҫапла шухӑшлать: «Эккей, еплескер эсӗ, явӑл, ӑслӑ ҫын иккен!

А Давыдов, улыбчиво глядя на багровое, в прожилках лицо токаря Кондратько, на шельмовский блеск его глубоко посаженных глазок, думал: «Экий же ты, дьявол, умница!

22-мӗш сыпӑк // .

Ӑшри ирӗклӗхӗ, чун ирӗклӗхӗ — ҫуталмасть ҫынсен куҫӗсенче, ҫак ирӗклӗхсӗр хӑват мӑкалса ҫитеймен ҫӗҫӗ йӑлтӑртатнине аса илтерет.

Свободы внутренней, свободы духа — не светится в глазах людей, и эта энергия без свободы напоминает холодный блеск ножа, который еще не успели иступить.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Анчах ак эпӗ вӑрҫӑ пуҫланнӑ тӗле ҫитрӗм те калама чарӑнтӑм, мӗншӗн тесен мӗн курса иртнин вӗҫӗ-хӗррисӗр панорами яриех уҫӑлчӗ те ман куҫ умне, ун айӗнче хама пӗтем пурнӑҫа сӑхлантаракан шухӑш йӑлтӑртатнине куртӑм эпӗ.

Но вот я дошёл до войны и замолчал, потому что беспредельная панорама всего, что мы пережили, открылась передо мной и в её глубине лишь чуть-чуть светилась мысль, которая всю жизнь волновала меня.

Ҫиччемӗш сыпӑк // .

Вӑл тинӗс лимон тӗслӗ йӑлтӑртатнине, таса кӑвак пӗлӗт ҫинче хӗрлӗ шурӑмпуҫ ҫуталса килнине курать.

Он видел глянцевое лимонное море и сумрачную темно-вишневую зарю на совершенно чистом сероватом небе.

XI. Гаврик // .

Сарӑмсӑр тӗттӗм пулса ҫитрӗ, Иван Павловича ӗнтӗ хӑйне мар, ун мӑйӑхне ҫеҫ куратӑп, Вальӑнне те, ҫаврӑнкаласа тӑнӑ май, хӑйне мар, куҫлӑхӗ йӑлтӑртатнине ҫеҫ куратӑп.

Незаметно смеркалось, и уже не Ивана Павлыча я видела, а только его седые усы, и не Валю, а только его очки, поблёскивающие при каком-то повороте.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // .

Тусӗн хаваслӑ сӑнне палласа илес тесе, лётчик ҫак ҫунса кӑмрӑкланнӑ пекех хура тирпе витӗннӗ чӗрӗ скелет ҫине тинкерсе пӑхрӗ, — унӑн ҫаврака пысӑк куҫӗсенче кӑна вӑл Мересьевӑн яланхи харсӑрлӑхӗ ҫинчен калакан палланӑ хӗлхем йӑлтӑртатнине курчӗ.

Еще мгновение летчик смотрел на живой скелет, обтянутый черной, точно обугленной, кожей, стараясь признать веселое лицо друга, и только в глазах, огромных, почти круглых, поймал он знакомое упрямое и открытое мересьевское выражение.

17 сыпӑк // .

Ирпе ирех хире тухса кашни курӑк куҫ умӗнче «чӗрӗлнине», хӗвелӗн пирвайхи пайӑркисем сывлӑм пӗрчисем ҫинче йӑлтӑртатнине сӑнанинчен, тӑрин чи малтанхи юррине тӑнланинчен ырри тата мӗн пур?

Куҫарса пулӑш

Агроном - пултарулӑх ҫынниех // Роза ВЛАСОВА. «Хыпар», 2015.10.07, 196№