Шырав

Шырав ĕçĕ:

Фабрицци (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мӗн шухӑшлатӑр эсир кун пирки, Фабрицци?
Что вы об этом думаете, Фабрицци?

V // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Юрать-ха мыскараҫӑ ҫеҫ пулсан, — терӗ Фабрицци.
— Хорошо, если только шут, — вставил Фабрицци серьезно.

Фабрицци патӗнче пулнӑ пӗр пухура вӑл юлашки вӑхӑтра Римра пулнӑ реформӑсенчен тӑрӑхласа кулнине итлеме питех те йӗрӗнмелле пулчӗ.
Противно было слушать, как на одном собрании у Фабрицци он глумился над последними реформами в Риме.

III // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Астӑватӑр-и эсир, Фабрицци патӗнче Дюпре экспедицийӗ ӑна мӗнле халлӗн тупса, хӑй патне илни ҫинчен каласа пачӗҫ.
Помните, там рассказывали, в каком жалком состоянии его нашла экспедиция Дюпре?

II // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Фабрицци мана: ӑна ҫырса ятӑмӑр ӗнтӗ, вӑл кунта килсе иезуитсене хирӗҫ кампани пуҫласа яма сӑмах пачӗ, терӗ.
Ему уже писали, как мне говорил Фабрицци, и он согласился приехать и начать здесь кампанию против иезуитов.

— Малтан ҫапах та ӑна хамӑр планпа паллаштармалла, унтан вӑл ҫав планпа килӗшнипе килӗшменнине ыйтас пулать, — терӗ Фабрицци.
— Мне думается, — сказал Фабрицци, — прежде всего его следовало бы ознакомить с нашим планом и спросить, согласен ли он с ним.

I // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Хучӗ те акӑ кунтах, — терӗ Фабрицци хӑйӗн сӑмахӗсене татса.
А вот и бумага, — сказал Фабрицци, оборвав рассказ:

— Вӑл кирек кам пулсан та, — тесе хутшӑнчӗ калаҫӑва Фабрицци, — Мартельпе Дюпре пек опытлӑ ҫынсен пуҫне ҫавӑрма пуҫланӑ пулсан, вӑл ҫын питех те хастарлӑ пулмалла.
— Кто бы он ни был, — вмешался Фабрицци, — но должно же быть что-нибудь выдающееся в человеке, который сумел обворожить — а так это и было — таких двух ветеранов, как Мартель и Дюпре.

— Эсир тӗрӗс калатӑр пулӗ тесе шухӑшлатӑп, — терӗ Фабрицци.
— Верю, что это так, — сказал Фабрицци.

Фабрицци библиотекинче ларса, вӑл хальхи самантра либерал-писательсем мӗнле позици йышӑнмалли ҫинчен хайӗн шухӑшӗсене каласа пачӗ.
В библиотеке Фабрицци, где происходило собрание, они выясняли теперь, какую позицию должны были занять в данный момент либералы.

Фабрицци профессорпа Флоренцири политикӑллӑ партисен ытти хӑш-пӗр пуҫлӑхӗсем пичет законне урӑхлатма ку чи меллӗ вӑхӑт тесе шутланӑ.
Профессору Фабрицци и еще кое-кому из флорентийцев, лидеров политических групп, этот момент показался благоприятным для того, чтобы направить все усилия на проведение реформы законов о печати.

Паллӑ профессор Фабрицци ҫак пухӑва, тӗрлӗ парти представителӗсем цензура ыйтӑвне пулин те пӗр-пӗринпе ытлах хирӗҫмесӗр пӑхса тухӗҫ, тесе шанса пухнӑ.
Популярный профессор Фабрицци созвал это собрание в надежде, что, может быть, хоть тяжелые условия печати объединят представителей расходящихся политических групп и заставят их попытаться прийти к каким-нибудь определенным результатам без лишних пререканий.

1846 ҫулхи июль уйӑхӗнче пӗр каҫхине Флоренци хулинче, Фабрицци профессор ҫуртӗнче темиҫе ҫын пухӑннӑ.
В один июльский вечер 1846 года во Флоренции, в доме профессора Фабрицци, собралась небольшая группа лиц.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика